Грэлэм почувствовал, как все тело его свело будто судорогой. Ему хотелось броситься на этого человека и голыми руками вырвать сердце из его груди. Но Дайнуолд в эту минуту был в более выгодном положении. К тому же Грэлэм не знал, как далеко от палатки его люди.

— Ты, кажется, навсегда затесался в мою жизнь, — сказал Грэлэм, помолчав немного, в голосе его звенела насмешка. — Так она снова заплатила тебе, чтобы ты увез ее от меня?

Дайнуолд нежно поглаживал острое, как бритва, лезвие меча.

— Вы глупец, милорд. Ваша жена — нежная и чистая душа, честная и благородная. Если бы она согласилась стать моей, я с радостью отнял бы ее у вас. Я вторгся в ваш лагерь только по одной причине. Чтобы отдать свой долг вашей жене.

— Чем же она расплатилась с тобой на этот раз? — прошипел Грэлэм. — Снова ожерельем?

— Да, — сказал Дайнуолд. Губы его изогнулись в безотчетной улыбке. — Мне не нужна эта чертова штука, но она настояла. И я посмеялся иронии судьбы, милорд. А теперь послушайте меня внимательно, потому что, думаю, у меня осталось мало времени. Ваша жена, как я понимаю, никогда не лгала вам. В первый раз ожерельем со мной расплатилась Бланш, чтобы избавиться от Кассии. Но я не смог быть жестоким с ней. Когда я спросил вашу жену, чего она хочет, она сказала, что хочет вернуться в Вулфтон к вам, своему мужу. Потом этот негодяй Уолтер хитростью взял меня в плен, использовав как приманку имя Кассии. Она освободила меня от оков, только чтобы избавить от боли. Конечно, ваша жена слишком доверчива. Я был вынужден оставить ее в темнице прикованной, потому что не хотел умереть от вашей руки. — На мгновение он замолчал, потом сказал голосом, полным иронии по отношению к самому себе: — Я просил ее бежать со мной, но она отказалась. Она любит вас, хотя не думаю, что это лучший выбор.

Грэлэм молча смотрел на Дайнуолда, слова которого как камни обрушивались на его бедную голову.

— Ты лжешь ради нее даже теперь, — сказал он угрожающе. — Возможно, ты даже ее любовник, как я всегда подозревал.

Дайнуолд улыбнулся. Его рассмешила ярость, которую он прочел во взгляде Грэлэма.

— Конечно, я мог сделать ее своей любовницей. Возможно, Бланш ожидала именно этого. Но оказалось, что даже такой, как я, грубый и бессовестный негодяй, не может причинить зла столь нежной и чистой леди. Она любит вас, милорд, хотя вы не заслуживаете того. Клянусь всеми святыми!

Он снова погладил лезвие своего меча.

— Сначала я верил в то, что она самое нежное и покорное создание на свете. Но это не так. В ней есть стальной стержень, милорд, а гордостью она не уступит мужчине. Она оставила вас, потому что не видела для себя выхода, потому что у нее не оставалось больше надежды. Ее печаль могла бы и камень разжалобить. Как я уже говорил вам, милорд, вы безнадежный болван.

К полному изумлению Дайнуолда, Грэлэм посмотрел ему прямо в лицо и сказал:

— Да, ты прав. Я сам это понял несколько дней назад. В этом даже больше иронии, чем ты полагаешь, де Фортенберри. Оказалось, что для меня уже не важно, лгала она мне или нет. Она нужна мне, и если я сумею ее убедить, то заберу обратно в Вулфтон.

Очень медленно Дайнуолд опустил меч.

— Надеюсь, вашего красноречия хватит на то, чтобы сделать это, милорд, потому что она тверда, как алмаз.

— Она меня послушается!

— Я предвижу сражение, достойное королей! Не забывайте, милорд, что она в доме своего отца. Думаю, он встанет на ее сторону.

Грэлэм принялся яростно шагать по маленькому шатру. Его сильное тело поблескивало в мягком свете свечи. Внезапно он повернулся к Дайнуолду и улыбнулся:

— Да, ты прав, но и я тоже.