— Он мог… убить тебя, — почти беззвучно произнесла Сильвина.

— Забудь об этом, — повелительно сказал сэр Юстин. — Сейчас я хочу знать ответ только на один вопрос, сердце мое: когда ты выйдешь за меня замуж? Сегодня? Завтра? Клянусь, дольше ждать я не смогу!

Девушка порывисто потянулась к нему, плащ ее соскользнул на землю, и маркиз увидел, что она в том самом зеленом платье, которое было на ней во время их первой встречи.

Ох схватил ее в объятия и сжал так крепко, что ей трудно стало дышать.

— Не заставляй меня ждать слишком долго! — взмолился он.

Сильвина подняла к нему лицо, но в глазах ее была тень.

— Я хочу… быть твоей, — прошептала она. — Ты должен знать, что я хочу этого больше всего на свете… Но… ты такой… знатный… у тебя столько власти… Я боюсь потерять тебя…

Она снова спрятала лицо у него на груди, и маркиз губами нежно коснулся ее волос.

Какая еще женщина, — подумал он, — видела в его титуле и несметных богатствах опасность для своей любви?

— Мы теперь никогда не расстанемся, дорогая, — твердо сказал Алтон, — но я хотел бы тебе кое-что предложить. Я выполнил задание, которое дал мне мистер Питт, и думаю, что теперь честь позволяет мне уйти из министерства иностранных дел. Я боюсь, что эта война не будет ни короткой, ни легкой, и нашей стране жизненно нужны будут продукты. — Он секунду помолчал, потом с глубокой нежностью продолжил:

— Как ты думаешь, не могла бы ты помочь некоему фермеру по имени Юстин обрабатывать две тысячи акров в Алтон-Парке в этом году, а в следующем — больше? В деревне не очень много развлечений, но у нас будут наши собаки, лошади и, со временем, наши дети.

Вздохнув полной грудью, Сильвина подняла к нему сияющее лицо.

— О, сэр Юстин! — воскликнула она. — Мы могли бы… сделать так?

— Этому могло бы помешать только одно, — отозвался маркиз.

— И… что же? — немного испуганно спросила Сильвина.

— Если бы ты меня не любила, — ответил он. — Знаешь ли, счастье мое, ведь ты говорила, что ненавидишь меня, говорила, что благодарна мне, но никогда не говорила, что любишь меня.

Девушка еще никогда не была так прекрасна, как в этот момент. Ее широко открытые глаза лучились от счастья, и в них читалась неизъяснимая глубина чувств. И вновь они ощутили то странное волшебство, которое влекло их друг к другу тем вечером в парке, когда их губы впервые соприкоснулись…

Лицо маркиза было уже у самого ее лица, когда вдруг она вся напряглась, прошептав:

— Слушай… о, сэр Юстин… Ты слышишь? Где-то в глубине леса пела птица.

— Это… синяя птица, — выдохнула Сильвина. — Синяя птица… Она поет о нашей любви. Я это знаю!

После всего, что произошло за это время, маркиз готов был верить во что угодно — даже в синих птиц, — лишь бы только это хрупкое, дивное создание оставалось в его объятиях, а сердце его то трепетало, то замирало от счастья.

— Да, дорогая, — мягко сказал он, — это синяя птица поет для нас. А теперь ты скажешь мне то, что я жажду услышать?

И Сильвина, обвив руками шею Юстина, притянула к себе его голову.

— Я люблю тебя… сэр Юстин, — воскликнула она. — Люблю тебя… и на свете нет ничего кроме нашей любви!