Рита уверила его, что она совершенно не думала этого, и, улыбнувшись, посмотрела ему в лицо. Он был очень высокого роста, широкоплечий и стройный, с серьезным лицом, красивыми большими глазами и смеющимся, почти детским ртом.

Она обняла его голову и притянула ее к себе.

— Поцелуй меня, — сказала она нежно.

Он обнял и поцеловал ее быстро, по-мальчишески.

— У меня хорошо завязан галстук? — озабоченно спросил он.

— Замечательно, — уверила она его, ласково улыбаясь.

Тим все еще не выпускал ее из своих объятий.

— Ты знаешь, мамочка, ты так чудно сегодня выглядишь!

— И ты также, — ответила она.

Они оба рассмеялись, он снова поцеловал ее, потом вернулся к зеркалу.

— А теперь мне надо заказать вино, как ты меня просила, — с важностью заявил молодой человек.

Тим достал шелковый носовой платок и, засунув его в манжету, последний раз полюбовался собой в зеркале. Затем он ушел.

Через минуту Рита услыхала, как он здоровался с Сфорцо, любезно и предупредительно. И его звонкий голос донесся до ее слуха:

— А, маркиз, добрый вечер. Садитесь, пожалуйста, вот сюда. Вам угодно папиросу или сигару? Простите меня на минуту, я только скажу маме, что вы пришли.

Сообщив ей об этом, он вернулся в гостиную, болтая с маркизом по-английски. Тим очень любил и уважал его, отчасти оценив его остроумие, отчасти оттого, что Сфорцо обращался с ним, как со взрослым, разговаривая с юношей о политике, спорте, о странах, по которым он путешествовал. Но Гамида эль-Алима Тим ненавидел.

«В нем слишком много хорошего, — говорил он с мальчишеской откровенностью и явным раздражением. — Он слишком красив, слишком хорошо одет, слишком весел и слишком самоуверен. Я его терпеть не могу».

Рита старалась успокоить его:

«Мой дорогой мальчик, нельзя поощрять ни на чем не основанное предубеждение».

«Он животное», — резко ответил Тим.

— Вам нравится принц эль-Алим? — обратился он к Сфорцо.

— Он очень способный человек, — ответил маркиз.

— Можно быть способным, но это не исключает того, что он животное. Кроме того, я видел, как он ударил собаку.

Это было самым веским аргументом для Тима, который видел однажды, как Гамид ударил маленькую желтую собачку.

«Скотина!» — подумал Тим тогда, а вслух сказал с раздражением:

— Попробуйте ударить кого-нибудь вашего роста.

После этого он целый день не разговаривал с Гамидом.

Сегодня Гамид особенно раздражал его всем своим видом.

«Он отвратителен», — подумал Тим.

В этот вечер Тим, наверное, избил бы его, если бы присутствовал во время игры в бридж. Обыкновенно Каро играла очень хорошо, но сегодня она была рассеянной и усталой. Поклонение Сфорцо и Гамида утомляло ее.

Как всякая женщина, предчувствовавшая надвигающееся несчастье, она говорила себе: «Что же я могу сделать?» — и успокаивала себя тем, что она ведь не искала дружбы обоих мужчин. Она никогда не поощряла их ухаживаний. Каро не могла отрицать, что Сфорцо нравился ей своей необычностью и спокойной сдержанностью — качества, имеющие особое очарование.

«Почему у женщины не может быть романтической дружбы с мужчиной?» — думала она, но в глубине души знала, что это невозможно. «Сфорцо такой милый», — размышляла она, и в ее безупречном отношении к нему сквозило теплое чувство. Каро обманывала себя, закрывала глаза на действительность и играла с огнем, предвидя смутную опасность, грозившую ей.