|
Где тут бог? Сама видишь… И людей хороших — нет. Хорошие — редки, как… фальшивые деньги! Видишь, какие все? Вот они теперь запутались, завоевались… очумели! А — мне какое дело до них? Булычову-то Егору — зачем они? И тебе… ну, как тебе с ними жить?
Шура. Ты не беспокойся обо мне… Ксения (идёт). Александра, к тебе Тоня с братом пришла и этот… Шура. Подождут. Ксения. А ты — иди-ко! Мне с отцом поговорить надо… Булычов. А мне — надо? Шура. Вы — не очень много — говорите… Ксения. Учи, учи меня! Егор Васильевич — Зобунова пришла… Булычов. Шурок, ты потом веди их сюда, молодёжь-то… Ну, давай Зобунову! Ксения. Сейчас. Я хочу сказать, что Лександра подружилась с прощелыгой этим, с двоюродным братом Андрея. Сам понимаешь: это ей не пара. Одного нищего приютили мы, так он — вон как командует. Булычов. Ты, Аксинья, совсем… как дурной сон, — право! Ксения. Бог с тобой, обижай! Ты бы запретил ей амурничать с Тятиным-то. Булычов. А ещё что? Ксения. Мелания у нас… Булычов. Зачем? Ксения. Несчастие с ней. Солдаты беглые напали на обитель, корову зарезали, два топора украли, заступ, связку верёвок, вон что делается! А Донат, лесник наш, нехороших людей привечает, живут они в бараке, на лесорубке… Булычов. Заметно, что ежели какой человек приятен мне, так он уж никому не приятен. Ксения. Ты бы помирился с ней… Булычов. С Маланьей? Зачем? Ксения. Да — как же? Здоровье твоё… Булычов. Ладно. Давай… помирюсь! Я ей скажу: «И остави нам долги наша». Ксения. Ты — поласковее. (Ушла.) Булычов (бормочет). «И остави нам долги…» «Яко же и мы оставляем…» Кругом враньё… Ох, черти… Варвара. Папаша! Я слышала, как мать говорила о Степане Тятине… Булычов. Да… Ты — всё слышишь, всё знаешь… Варвара. Тятин — скромный человек, он не потребует большого приданого за Александрой и очень хорошая пара для неё. Булычов. Заботливая ты… Варвара. Я присмотрелась к нему… Булычов. О ком ты заботишься? Эх вы… черти домашние! (Идут Мелания, Ксения, в дверях остановилась служка Таисья.) Булычов. Ну что, Малаша? Помиримся, что ли? Мелания. То-то. Воин! Обижаешь всех… ни за что ни про что… Булычов. «И остави нам долги наша» — Малаша! Мелания. Не о долгах речь. Не озоруй! Вон какие дела-то начались. Царя, помазанника божия, свергли с престола. Ведь это — что значит? Обрушил господь на люди своя тьму смятения, обезумели все, сами у себя под ногами яму роют. Чернь бунтуется. Копосовские бабы в лицо мне кричали, мы, дескать, народ! Наши мужья, солдаты — народ! Каково? Подумай, когда это солдаты за народ считались? Ксения. Это вот всё Яков Лаптев доказывает… Мелания. Губернатора власти лишили, а на место его нотариус Осмоловский посажен… Булычов. Тоже толстый. Мелания. Вчера владыко Никандр говорил: «Живём накануне происшествий сокрушительных; разве, говорит, штатская власть возможна? От времён библейских народами управляла рука, вооружённая мечом и крестом…» Варвара. В библейские времена кресту не поклонялись… Мелания. А ты помолчи, умница… евангелие-то в одном переплёте с библией. А крест есть — меч! Туда же! Владыко-то лучше тебя знает, когда чему поклонялись. Вы, честолюбцы, радуетесь падению престола. Не обернулась бы радость в горькие вам слёзы. Егорушко, мне с тобой надо бы глаз на глаз поговорить… Булычов. |
