| Материал к биографии (интимный), предназначенный для изучения только после смерти автора (1923). – ЦГАЛИ, ф. S3, оп. 2, ед. хр. 3, л. 25).], Апокалипсис [115 - Апокалипсис – «Откровение святого Иоанна Богослова», последняя книга новозаветного канона, заключающая в себе пророческое предсказание пришествия Христа для суда над миром и предстоящего царства божия. Идеи и образы Апокалипсиса занимали в жизни и творческих исканиях Белого большое место. Образ же революционера-террориста, изучающего Апокалипсис, мог быть навеян Белому реальными судьбами. Помимо упоминающихся в статье Л. К. Долгополова Б. Савинкова и Г. Гершуни, здесь может быть назван Николай Александрович Морозов (1854 – 1946), поэт и революционер-народник, член террористической группы «Свобода или смерть» и затем член Исполнительного комитета партии «Народная воля», находившийся с 1878 г. на нелегальном положении. С 1884 по 1905 г. Морозов томился в одиночном заключении в Шлиссельбургской крепости, где он занимался, в частности, изучением Апокалипсиса. В 1907 г вышла его книга «Откровение в грозе и буре. История возникновения Апокалипсиса». Белый приветствовал книгу «шлиссельбургского узника г. Морозова» рецензией, в которой писал: «…я спешу отдать дань моего глубокого уважения и подчас восхищения перед приемами г. Морозова, где поэтическое проникновение в природу спорит с удивительным остроумием; наконец, астрономический смысл „Откровения“, по-моему, вполне установлен» (Перевал, № 6, 1907, с. 56). Другая фигура, обращающая на себя внимание в этой связи, – Лев Александрович Тихомиров (1850 – 1923) – также член Исполнительного комитета «Народной воли»; был помилован Александром III, порвал с революционным движением (выпустив в 1888 г. книгу «Почему я перестал быть революционером») и превратился в крайнего реакционера и воинствующего монархиста; одно время был редактором официозных «Московских ведомостей». Тихомиров интересовался толкованиями Апокалипсиса, и на этой почве с ним познакомился Белый; встречам с Тихомировым он посвятил главу в мемуарах (см.: «Начало века», с. 138 – 145). Возможно также, что, создавая образ Дудкина, Белый учитывал и биографию Алексея Николаевича Тургенева (ум. в 1906 г.), отца его первой жены А. А. Тургеневой, который «жизнь кончает в кругу эсеров, сближается с террористами; и умирает за несколько дней до готовившегося его ареста» (Белый Андрей. Воспоминания, т. III, ч. 2. – ГПБ, ф. 60, ед. хр. 15, л. 150). Эти факты Белый узнал незадолго до начала работы над «Петербургом». Не исключено, что на создание образа Дудкина, в котором анархо-террористические черты объединены с настойчивым вниманием к религиозным проблемам, оказали влияние мысли Ф. Ницше, согласно которым христианство и анархизм равно направлены к уничтожению культуры и здоровых начал в человеке и поэтому «между христианином и анархистом можно установить полное равенство: их цель, их инстинкт сводится лишь к разрушению» (Нитче Фр. Антихрист. Перевод H. H. Полилова. – СПб., 1907. – С. 142).]. В этом, знаете, – моя привилегия; как-никак – я полковник движения, с полей деятельности переведенный (за заслуги) и в штаб-квартиру. Да, да, да: я – полковник. За выслугой лет, разумеется; а вот вы, Николай Аполлонович, со своею методикой и умом, вы – унтер: вы, во-первых, унтер потому, что вы теоретик; а насчет теории у генералов-то наших – плоховаты дела; ведь признайтесь-ка – плоховаты; и они – точь-в-точь архиереи, архиереи же из монахов; и молоденький академист, изучивший Гарнака [116 - Адольф Гарнак (1851 – 1930) – немецкий протестантский богослов, профессор Берлинского университета, глава церковно-исторической науки в Европе в конце XIX – начале XX в. Его труд «Сущность христианства» неоднократно издавался в России в 1900-е гг. |
