– Понял, – вздохнул бородач и разогнулся. Впечатление при этом складывалось такое, будто он не только выпрямлялся, но и раздвигался в длину, как телескопическое удилище. – Травматический шок, амнезия, – произнес он, уже открыто обернувшись в сторону двери.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел крупный, но все еще сохранявший отличную форму мужчина лет сорока. Одет он был с иголочки, не то что бородатый доктор, но вид имел помятый и несвежий, так что у Глеба сложилось твердое убеждение, что его второй посетитель сегодня спал прямо в костюме и галстуке, не говоря уже о ботинках.

Глаза его предательски розовели, но смотрели при этом цепко и холодно, а большой рот был твердо сомкнут. Глебу хватило одного взгляда, чтобы распознать коллегу. Сделав вывод о профессиональной принадлежности визитера, Слепой с самым утомленным видом закатил глаза и сделал вид, что засыпает.

– Симулирует, – уверенно сказал вошедший. – Фамилия, звание, кто начальник?! – гаркнул он, обращаясь к Глебу.

Сиверов открыл правый глаз и равнодушно оглядел его с головы до ног.

– Особист? – спросил он, не скрывая неприязни. – Чего орешь? Не помню я ни хрена, понял? Я что, в плену был? Или… – Он открыл второй глаз, вытаращился изо всех сил и обвел комнату безумным взглядом. – Или я и сейчас в плену? Вы что же, суки рваные, на духов работаете? Твари продажные, подстилки… Убью! – закричал он, рванулся вперед и сверзился с кровати, не сдержав стона, поскольку это было по-настоящему больно.

– Правда, что ли, псих? – брезгливо спросил “особист” и с некоторой опаской отступил на шаг.

– Прости не помнит ни черта, – ответил бородач и взял Глеба под мышки. – Помоги, чего стал? Не волнуйся, парень, – обратился он к Глебу, – ты у своих.

"Особист” помог ему взвалить Слепого на топчан и вдруг ухмыльнулся так, что Глеб сразу понял: с этим человеком будут неприятности.

– У своих, – сказал “особист”, – это точно. Они вышли из палаты, не прощаясь, и тщательно заперли за собой дверь.

– Его надо отправить в больницу, – сказал доктор Маслов.

– Извини, Серега, но ты дурак, – ответил Губанов. – Он же пудрит нам мозги, неужели не ясно?

– Отчего же? – Маслов пожал плечами. – Типичный случай амнезии. Заметь, выпадение памяти не полное, а частичное Афганистан он помнит так, словно это было вчера, а вот все остальное забыл. И имя вспомнил, хоть и не сразу. Дай срок, и он полностью восстановит память.

– Боже сохрани! – сказал Губанов – Чем позже, тем лучше. Его же послали за нами следить. Кто-то что-то пронюхал, и вот… Ты случайно не болтал о своих подозрениях?

Маслов возмущенно фыркнул.

– Ладно, ладно, верю. Тем более, я, кажется, знаю, в чем тут дело. – Губанов кивнул в сторону соседней палаты. – Этот тип работает у нас с самого начала. Видимо, его подослал любимый тестек – просто так, на всякий случай. Старый параноик…

– Вот уж не знаю, кто из вас параноик, – с сомнением произнес доктор Маслов. – С чего ты взял, что этот работяга.., как это , шпик?

– Во-первых, у него нашли пистолет, – загибая пальцы, стал перечислять Губанов – Во-вторых, какого черта он поперся к этой машине? Наверняка этот тип, – он мотнул подбородком в сторону палаты, где лежал Сиверов, – ехал сюда, чтобы выйти с ним на связь. Может быть, вез инструкции от господина губернатора, не знаю.