Если бы Алексей Михайлович не родился царем, он все равно мог бы сделать большую или меньшую, но карьеру. Но трудно представить себе без душевной тоски судьбу Петра, не будь он сыном царя, а будь сыном даже богатого и знатного, но все же не такого высокопоставленного человека. Сам, собственными трудами, он никогда бы не смог занять в обществе такого высокого и даже сравнимого положения.

Уже сказанного вполне достаточно, чтобы прийти к выводу: сама возможность того, что такие типы, как Петр, могут получить неограниченную власть, выглядит как беспощадный приговор неограниченной монархии.

Но есть, по крайней мере, еще две важные части жизни Петра, о которых пока не было сказано ни слова.

Во-первых, это «потешные войска!». Еще в 1682 году в Москве, у Кремлевского дворца, была сделана площадка для военных игр 10-летнего Петра.

Ребенок этих лет упоенно командовал взрослыми, на несколько лет старше, парнями, отданными ему для развлечений. Военные команды, пальба, ружейные приемы — все это доставляет ему нешуточное наслаждение, Петр все больше втягивается в игру.

С высылкой Нарышкиных в Преображенское туда перемещается и «потешное войско». Само слово «потешное» имеет смысл уточнить — войско создается и впрямь для потехи царя, но оружие-то у него совсем не «развлекательное». Разделившись на «враждующие армии», потешное войско палит друг по другу не настоящими пулями и ядрами, конечно. В ружьях холостые заряды, и летит в противника только пыж (который может, впрочем, и ушибить, и обжечь). Пушки заряжаются пареной репой или горохом. Не ядро и не граната, но на несколько десятков метров летит раскаленная липкая масса, которая вполне может попадать в глаза или в уши, сбивать с ног и контузить.

В 1685 году на Яузе построен военный лагерь, который Петр велел называть «стольным городом Пресбургом» (или Прешбургом). С тех пор одна «потешная армия» берет город, а другая отбивается по всем правилам воинского искусства. Как было до этого времени, не знаю, но вот с этого года в «потешных войсках» вполне определенно появляются убитые.

«Потешные» нападают и на мирное население. Они истово, как и полагается военным людям, исполняют приказы, когда им приказывают навести заряженные репой пушки на купеческий караван или на знатного боярина со свитой, приехавшего увещевать Петра, уговаривать его прекратить безобразие. Это не моя выдумка! Несколько раз по прямому приказу Петра «потешные» нападали на подданных семьи Романовых и на будущих подданных самого Петра. На тех, кто спустя несколько лет будет ему присягать.

И позже, повзрослев, он будет бросать свою «потешную» армию на население собственной страны — и в 1687, и в 1690, и 1694 годах. В этом пункте Алексей Толстой пишет чистейшую правду: когда стал «потешным» генералом Федор Зоммер, из Пушкарского приказа привезли 16 самых настоящих орудий и «стали учить потешных стрелять чугунными бомбами — учили строго: Федор Зоммер даром получать жалование не хотел. Было уже не до потехи. Много побили в полях разного скота и перекалечили народу». Совершенно справедливое описание, основанное на исторических источниках.

Сюрреалистическая картина: солдаты в металлических касках на голове и с ружьями наперевес гоняются за деревенским стадом, палят из пушек по крестьянам, убирающим урожай! А тем не менее картина это совершенно реальная, причем жаловаться на материальные расходы и даже на убийства некому. Ведь во главе безобразия — сам царь!

С 1686 года — в «потешные» зачисляются и взрослые люди, из «потешных» формируются батальоны. В 1687-м создаются целые «потешные полки» — Семеновский и Преображенский. Петр еще не единственный царь, а «второй» — но он уже главнокомандующий небольшой армией.