Дома было тепло и тихо. Обещанных дедом слуг все еще не было, хотя уже прошло больше трех суток с тех пор, как Иван с семьей отправился в ссылку, а слуг забрали хмурые типы из клановой службы безопасности.

Я прошел в большую гостиную, где горел самый настоящий огонь в камине. В этом мире подобное считалось анахронизмом, но Ивану нравилось смотреть на живой огонь, пляшущей в очаге, и он настоял, чтобы хотя бы в одной комнате поместья построили камин. Я его прекрасно понимал, и теперь, когда дом был фактически в моем распоряжении, много времени проводил именно здесь.

— Ну что, Щедров готов поиграть в наживку?

В комнату вошел Петр. В руках у него я заметил тот самый кристалл, который мы забрали из комнаты Юлии. А ведь я его ему не отдавал, этот гад сам решил поэкспериментировать. Заметив мой очень красноречивый взгляд, он всплеснул руками.

— Ой, да ладно тебе. Я все равно с тобой связан в этом проклятом на всю голову ушибленном мире. Так что, не парься, я ничего криминального с этой штукой не сделаю, просто хочу проверить, нахрена она вообще здесь находится, потому что пока, само ее существование в этом мире — иррационально.

— Согласился, — кивнул я, продолжая пристально на него смотреть.

— Поди, очередное колечко решил урвать, ну ты не переживай, я пригляжу, чтобы он не вытащил ничего из пещеры ценного. — Он подбросил в руках кристалл, который все еще был обычным и неживым, словно кусок льда. Никакого мерцания я вокруг него не видел, значит, этот камень был не активирован.

— Петя, тебе к восьми нужно подходить к воротам поместья Щедровых, — я сказал это так ласково, что у оборотня вытянулось лицо.

— Ненавижу, когда ты включаешь императора, — пожаловался он, скорчив гримасу. — Вообще понять не могу, как ты это делаешь.

— У меня были отличные учителя, Александр Данилыч Меншиков, например, — ответил я вкрадчиво.

— Что-то не нравится мне, как ты это говоришь, — Петр почесал макушку. — У меня просто потребность возникает спросить, что с ним стало в итоге, потому как у меня в окружении подобных перцев не было.

— Спроси, — я равнодушно пожал плечами и повернулся к камину, глядя на огонь.

— Спрашиваю. Что с этим твоим гениальным учителем стало?

— Он умер, — я повернулся к нему. — В ссылке, в Сибири, куда со всей фамилией отправился. А перед этим все его имущество, включая одежду и драгоценности его жены и дочерей, я конфисковал.

— Знаешь, для этого мира будет лучше, если Романовых никогда не выберут наследовать престол, — с чувством произнес оборотень.

— Ну, как сказать, мне вот иной раз кажется, что этой империи не хватает репрессий. Кланы распустились, творят, что хотят, — я зло ударил кулаком по каминной полке. — Иди, собирайся уже, скоро выходить.

— Раскомандовался, я знаю, куда мне идти и зачем, и не надо меня лишний раз туда посылать, — проворчал Петр. — Когда ты не в духе, с тобой просто невозможно разговаривать, того и гляди яда в чай плеснешь.

— Интересные я у тебя ассоциации вызываю, — я повернулся к нему боком. — Кристалл оставь. В библиотеке от него точно пользы не будет. Мерцать там некому, а как фонарь он не работает.

— Я же говорю, совершенно невозможно разговаривать, — фыркнул оборотень, демонстративно положив кристалл в коробочку, шлепнув ее на полку, и пошел к двери, насвистывая какую-то назойливую мелодию.

Я же снова уставился на огонь. Вот уже три дня я слонялся по дому, не знаю, чем себя занять.