— Не извиняйся, так еще хуже, начинаю чувствовать себя полным дерьмом и ничтожеством, — он покачал головой. — Конечно, научу, это, в конце концов, моя работа. Да, Кац сообщил, что задержится на пару недель, у него какое-то неотложное призрачное дело появилось. Вроде бы он узнал, что есть способ вас разделить, — и он очень осторожно дотронулся до своего виска тут же изобразив, что почесывает.

— Если мне обеспечат тело и возможность жить, а не существовать в зеркалах, то я только «за», обеими руками и ногами, — заорал Петр. — Кого для этого надо убить? Да мы с тобой и девственницу сумеем найти, будь то хоть сама Изида Петровна.

— Да не вопи ты, а то я стану «за» и без всех твоих условий. — Я даже в ухе поковырялся, настолько Петр меня оглушил своими воплями.

— Какой же ты нежный, твое величество, — язвительно парировал Петр. — Уж и голос на тебя в пылу великих потрясений повысить нельзя.

— При Каце и Сусанине меня так не назови, а то сам будешь объяснять, что ты имеешь ввиду, называя меня величеством, и что мы не планируем дворцовый переворот со сменой династии, — Долгов отошел от моего стола, за который тут же приземлились Карамзин, Наташка и Назарова.

— Я думал, что он никогда не уйдет, — Назарова покосилась в сторону отошедшего наставника.

— Петя, ты такой молодец, я так рада, что ты, наконец-то, становишься настоящим мужчиной. Дед будет тобой гордиться.

— Петька, я даже не знал, что ты так классно стреляешь. Если бы не чары, то от Долгорукого лишь длинный труп остался, прямо в сердце, бах, — Митька изобразил пальцами выстрел из пистолета.

Они заговорили все одновременно, и я очень быстро потерял нить разговора, поэтому предпочел начать уже завтракать, а то, если я, сидя за столом в столовой, останусь без еды, то это будет уже слишком. Почувствовав, что утолил первый голод, я повернулся к Карамзину.

— А ты где болтался? Я, когда переодеваться заходил, тебя не видел в комнате.

— Как это где, я рассказывал приятелям удивительную историю дуэли, на которой Ванька Долгорукий умудрился не просто проиграть, но и, похоже, его задница лишилась девственной чистоты, потому что вид у Изиды был такой, что мне даже на мгновение стало его жалко.

— Никто не знает, что Изида сделала с Ванькой, — шепотом спросила Ольга, наклоняясь к нам поближе.

— Понятия не имею, — пожал плечами Карамзин, и я повторил его жест. — Мы с Петькой и Миних совершили очень грамотное тактическое отступление, оставив поле боя за Изидой и ее жертвами. Но, чисто теоретически я могу спросить у Шереметьева. Наши поместья рядом стоят, соседи как-никак, да и кланы наши никогда не враждовали. — При этом он стрельнул глазами в Наташку, а та, вместо того, чтобы отшить наглеца, только хихикнула, пальнув глазами в ответ.

— Кха-кха, — я отодвинул пустую тарелку и выразительно посмотрел сначала на сестру, а потом на друга. — Вы это, не увлекайтесь, а то мне не хотелось бы демонстрировать, как метко я стреляю, уже на тебе, Митяй, — и я стукнул подавившегося Карамзина пару раз по спине. — Ты кушай, кушай, а то мы почему-то очень редко заглядываем в этот храм чревоугодия. Так ведь и с голодухи помереть можно, а мне все же хотелось мяса на кости нарастить.

— Ну ты и ханжа, — протянула Наташка в ответ на мое предупреждение. Вот что за привычка у нее вступаться за сирых и убогих: то за меня вступится, то вот за Карамзина. Неужто не понимает, что только хуже делает? Надо снова с ней воспитательную беседу провести на тему: что дозволительно сестрице говорить, а что следует и в себе придержать.