Молдавское и Валахское княжества были во главе христиан, недовольных турецким владычеством. При начале неприязненных отношений к России турецкое правительство, не доверявшее молдавскому господарю Николаю Маврокордато, свергло его и на место его назначило Дмитрия Кантемира, считая его вполне преданным Турции.

Но Кантемир, подобно другим, склонялся на сторону единоверцев, русских, и думал воспользоваться тем временем, когда полтавский победитель будет в Турции, чтобы что-нибудь выгадать; к тому же война должна была происходить в его княжестве; он рассчитал лучше русских иметь друзьями, чем врагами. Он сказал визирю, что хочет прикинуться приверженцем русских, чтобы выведать о их силах, и потому просил позволения войти с ними в сношения; позволение было дано, и Кантемир через одного из своих поверенных вошел в сношение с Толстым, сидевшим в семибашенном замке, и в то же время отправил другого к царю в Польшу. Оба войска сходились, положение Кантемира было затруднительное; подданные требовали, чтобы он высказался.

Кантемир заключил договор с царем; в нем он, однако же, подумал и о том, ежели бы русские потерпели неудачу. В случае успеха были постановлены следующие условия: 1) Молдавия получит свои старинные границы. Все укрепленные города до окончательного устройства княжества будут заняты русскими войсками, но потом будут переданы молдавским. 2) Молдавия никакой дани платить не будет. 3) Молдавский господарь может быть сменен только в случае измены или отступничества, но тогда на место его будет избран один из членов семейства Кантемира. 4) Царь не заключит с турками мира, по которому Молдавия должна опять возвратиться к Турции.

Кроме этого договора, с Кантемиром был заключен второй, тайный, обеспечивающий участь Кантемира и его семейства в случае неудачи русских в Турции. По этому договору Кантемиру царь обещался дать в Москве два дома, обеспечить его содержание ежегодным жалованьем и дать ему столько поместий, сколько у него было в Молдавии. Было даже выговорено, что все, данное царем, останется за Кантемиром и в таком случае, когда он не захочет жить в России.

В одно время с Кантемиром христианские подданные Валахии и Сербии и черногорцы, помимо своих правителей, вошли с Петром в сношения, обещались восстать против турок и присоединиться к русским войскам, как только они приблизятся к их границам. Такие обещания и обнадеживания заставляли Петра поспешить в Турцию; он приказал Шереметеву не позже 15 или 20 мая быть на берегах Днестра и приготовить там при помощи турецких христиан магазины, чтобы собравшееся там войско не терпело от недостатка провианта.

Шереметев перешел Днестр; Кантемир волею или, как иные уверяют, неволею объявил себя на стороне русских, и Шереметеву дано было повеление спешить к Дунаю, чтобы предупредить турок, разрушить мост и помешать им переправиться на эту сторону.

Позиция Кантемира обрадовала Петра, и он сам с гвардией и пехотой спешил к передовой армии Шереметева. Но тут начались неудачи: Шереметев известил Петра, что он не мог предупредить турок на Дунае и что они уже переправились через него. Далее Шереметев жаловался на недостаток в провианте; магазинов не из чего было устраивать, хлеба вовсе не было или было очень мало. Петр со своим войском 12 июня стоял на берегу Днестра; он упрекал Шереметева за то, что тот опоздал и позволил туркам раньше переправиться через Дунай, и опять приказывал кавалерийские отряды отправлять для того, чтобы собрать съестных припасов; ежели же нет хлеба, то собрать побольше скота, но при этом не велел грабить молдаван, а все покупать на деньги; главное же позаботиться о том, чтобы войску не пришлось голодать.

Шереметев оправдывался в своей медленности тем, что продовольствия в полках было всего на месяц, и для пресечения пути туркам, даже при усиленных переходах, не было возможности раньше их поспеть к Дунаю, а если бы он от Днестра пошел прямо к Дунаю, то владения Кантемира остались бы без защиты и были бы разорены; в конце письма Шереметев, однако же, успокаивал Петра тем, что драгуны его еще не нуждаются: на месяц у них и хлеба, и скота достаточно.