Ночью на 24 июня Петр достиг Прута, соединился с Шереметевым, оставил ему все войско и поспешил в Яссы для свидания с Кантемиром. Туда же приехал из Валахии Кантакузин с объявлением от народа готовности присоединиться к русским, как только они вступят в Валахию. Кантакузин приехал тайком от господаря Бранкована, вполне преданного туркам. Надежда на успех еще увеличилась нерешительностью турок; султан поручил иерусалимскому патриарху снестись с Бранкованом, и ежели царь согласен, то при его посредстве заключить мир. Но Петр наотрез отказал. Вместе с Кантемиром и с Кантакузиным он отправился к своему войску на Прут».

Сражение на Пруте и условия капитуляции

Напомним еще раз, что 12 июня Петр и Екатерина прибыли в лагерь русских войск на Днестре. В это время полки Шереметева и он сам были еще в пути. Их марш к Днестру оказался очень трудным: стояла сильная жара, высушившая не только ручьи и озера, но и колодцы. К тому же саранча пожрала траву, и от бескормицы пало множество лошадей, замедляя тем самым движение артиллерии и обозов. Провианта не хватало, ибо край подвергся разорению турками и союзными им татарами.

Наконец дивизии Шереметева, Вейде и Репнина – общей численностью в 38 246 человек – соединились на берегу Прута и построили укрепленный лагерь. Скоро вокруг него сосредоточились неприятельские силы, в четыре с половиной раза превосходящие русские и союзные им молдавские войска князя Дмитрия Кантемира.

После двух штурмов, предпринятых турками 9 и 10 июля и с трудом отбитых русскими, Петр решил послать к великому визирю Махмет-паше парламентера с предложением прекратить боевые действия и заключить перемирие. Великий визирь склонялся к миру, но крымский хан и генерал Понятовский – представитель Карла XII – настаивали на обратном.

Объективно положение русских было катастрофическим: в лагере три дня не было ни куска хлеба, ни фунта мяса, а против ста двадцати русских орудий неприятель выдвинул более трехсот. Петр очень нервничал. Он приказал Екатерине покинуть лагерь и скакать в Польшу, но она наотрез отказалась оставить мужа.

Вот как описывал дальнейшие события Франц Вилъбуа: «В течение трех дней у его (Петра. – В. Б.) солдат не было ни хлеба, ни других продуктов. Усталость солдат была такова, что, лежа на своих ружьях, они не могли пошевелиться. Сам царь, видя, что оказался без всяких источников снабжения, и не надеясь получить их откуда-либо, в отчаяньи удалился в свою палатку, где, подавленный горем и упавший духом, растянулся на кровати и предавался своему унынию, не желая никого видеть и ни с кем разговаривать.

В то время Екатерина, которая его сопровождала в этом походе, нарушив его запрет никого не впускать к нему в палатку, пришла туда и внушила ему, что необходимо проявить больше твердости. Она доказала ему, что еще есть выход, и нужно постараться что-то сделать, а не предаваться отчаянию.

Этот выход состоял в том, чтобы попытаться заключить наименее выгодный (для османов-турок. – В. Б.) мир путем подкупа Каймакама и Великого везиря. Она с большой долей уверенности отвечала за успех этой операции, так как у нее имелись сведения о характере этих двух оттоманских министров благодаря описаниям графа Толстого, сделанным в его многочисленных депешах, которые она слышала, когда их читали. В то же время она указывала ему на человека, находящегося при армии, которого она достаточно знала, чтобы быть уверенной, что он справится с этим делом. Она сказала, что нужно, не теряя ни минуты, направить его к Каймакаму, чтобы прощупать его. После чего она вышла из палатки, не дав царю времени ни вздохнуть, ни ответить, и вернулась туда через мгновение с человеком, о котором шла речь. Она сама дала ему инструкции в присутствии царя, который благодаря предложению о мирном урегулировании, сделанному этой женщиной, уже начал приходить в себя и, одобрив все, что она сказала, срочно отправил этого человека.