Князь М. М. Щербатов «О повреждении нравов в России»

В отличие от многих панегиристов Петра, сторонников и ревнителей его преобразований, резко отрицательную оценку дал многим начинаниям и делам царя видный государственный деятель, философ и публицист князь Михаил Михайлович Щербатов. В конце 80-х годов XVIII столетия, на шестом десятке лет, он написал сочинение «О повреждении нравов в России», утверждая, что эпоха Петра была тем временем, когда «пороки начали закрадываться в души наши».

Предлагаю вашему вниманию фрагмент из этого сочинения.

«Петр Великий, подражая чужестранным народам, не токмо тщался ввести познания наук, искусств и ремесел, военное порядочное устроение, торговлю и приличнейшие узаконения в свое государство, также старался ввести и людскость, сообщение и великолепие, являющиеся ему грубые нравы смягчить. Учредил разные собрания, где женщины, до сего отделенные от сообщения мужчин, вместе с ними при веселиях присутствовали. Приятно было женскому полу, бывшему почти до сего невольницами в домах своих, пользоваться всеми удовольствиями общества, украшать себя одеяниями и уборами, умножающими красоту лица их и оказующими их хороший стан; не малое же им удовольствие учинило, что должны прежде видеть, с кем навек должны осовкупиться, и что лица женихов их и мужей уже не покрыты стали колючими бородами. Жены, до того не чувствующие своей красоты, начали силу ее познавать. Стали стараться умножать ее пристойными одеяниями и более предков своих распростерли роскошь в украшениях. О, сколь желание быть приятной действует над чувствиями жен! Я от верных людей слыхал, что тогда в Москве была одна только уборица для волосов женских, и, ежели к какому празднику, когда должны были младые женщины убираться, тогда случалось, что она за трое суток некоторых убирала, и они должны были до дня выезда сидя спать.

Тщание украшения ту же роскошь рождало. И уже перестали довольствоваться одним или двумя платьями, но многие с галунами, с шитьем делать начали.

Колико сам государь не держался древней простоты нравов в своей одежде, так что, кроме простых кафтанов и мундиров, никогда богатых не нашивал. Однако хотел он, чтобы подданные его некоторое великолепие имели. Я думаю, что сей великий государь, который ничего без дальновидности не делал, имел себе в предмете, чтобы великолепием и роскошью подданных побудить торговлю, фабрики и ремесла, быв уверен, что при жизни его излишнее сластолюбие не утвердит престола своего при царском дворе.

Касательно до внутреннего житья, хотя сам государь довольствовался самою простою пищею, однако он ввел уже в употребление прежде незнаемые в России напитки. То есть вместо водки домашней водку голландскую анисовую, которая приказной называлась, и вина: эрмитаж и венгерское, до того незнаемые в России.

Уже в многих домах открытые столы завелися, и столы не такие, как были старинные, то есть, что токмо произведения домостройства своего употреблялись; но уже старались чужестранными приправами придать вкус доброте мяс и рыб.

Не неприятель был Петр Великий честному обществу; но хотел, чтобы оно безубыточно каждому было. Он учредил ассамблеи. Но сим ассамблеям предписал печатными листами правила, что должно на стол поставлять и как принимать приезжих, сим упреждая и излишнюю роскошь, и тягость высших себе принимать.