— Ты что, сдурел? — прошипел он. — Прямо слон в посудной лавке.

— На меня напала статуя, — объяснил я.

— Придётся быть вдвойне осторожными, — прошептал Стаффан. — Они теперь наверняка будут начеку.

Вообще-то, по-моему, Стаффану очень даже нравилось, что стало вдвойне опасней. Так было увлекательней, а Стаффан был просто помешан на «увлекательности». Прямо болезнь какая-то. Псих ненормальный, подумал я.

Мы, как индейцы, бесшумно пробирались через этот чёртов сад, который для меня лично был всё равно что смертоносные джунгли, битком набитые скорпионами, гремучими змеями и ядовитыми растениями. Стаффан обвязал морду Могиканина своим шарфом, чтобы тот не выдал себя. Я старался не дышать.

Наконец мы добрались куда надо.

Собаки были внутри загородки из металлической сетки. В углу стояли две собачьи будки. Когда мы подошли к сетке, из будок выскочили датские доги Голубого, они уже собирались лаем предупредить хозяев о непрошеных гостях.

— Ну, ну, спокойно, — внушительно сказал Стаффан. — Это же я, разве не видите?

Странно, чтоб кто-нибудь мог успокоиться при виде Стаффана! Обычно наоборот: при одном его появлении все начинали беспокоиться. Но оказалось, что Стаффан провёл большую подготовительную работу. Он уже давно познакомился с собаками и таскал им всякую еду. И сейчас он вытащил из кармана два замусоленных куска сахара и просунул им через сетку.

— Я обмакнул их в мамино лекарство от нервов, — сказал он, — чтоб не нервничали.

Псы быстро заглотали сахар, виляя длиннющими хвостами и благодарно поскуливая. Стаффан принялся изучать затвор на дверце в ограде. Наверное, он оказался не сложнее, чем на калитке, потому что чуть он только ковырнул своей железякой — и дверца открылась. Кто желает заглянуть к тиграм в клетку? Пожалуйста! Настоящий герой, тот, конечно, не стал бы долго думать, а подошёл бы себе спокойненько прямо к лютой тигре Бисмарку или к лютой тигре Гераклу, раздвинул слюнявую пасть и сунул бы туда свою бездумную башку. Но про себя-то я уже знал, что никакой я не герой.

— Ну, а теперь что? — спросил я.

— Запустим туда нашего Могиканина, — сказал Стаффан. — Пусть познакомится с этими симпатягами.

Я тут же представил, как нашего старого, доброго Могиканина рвут на куски клыки этих зверюг, и поднял с земли какую-то палку. Нет, я не дам его просто так растерзать, подумал я.

— Ладно, тогда и я с ним, — решительно сказал я.

Я сам удивился своей храбрости. Но когда я пролез внутрь, я почувствовал, как по спине у меня побежали мурашки, а в волосах тоже будто закопошилась целая куча муравьев. Стаффан стоял на страже. Сначала всё шло нормально. Последний-из-Могикан вежливо обнюхал собак, а потом направился к их мискам — посмотреть, нет ли чего съедобного. Огромные псы его нисколечко не смущали. Он чувствовал себя в гостях у этих громил ну прямо как дома.

Всё было бы хорошо, если б одному из псов не вздумалось поиграть с моей палкой, он подпрыгнул и куснул её.

Последний-из-Могикан, видно, подумал про него что-то плохое и с визгом кинулся на мою защиту. Шарф с его морды ещё раньше свалился. Ну и началось! А самое ужасное, что эти психи подняли дикий лай. Я увидел, как в доме зажёгся свет.

— Быстро! — крикнул Стаффан. — Сматываем!

Я выскочил из загородки, а следом за мной наш Могиканин и оба пса. Последний-из-Могикан мчался по саду, как дикий кабан по лесу, оставляя на своём пути отметины — потоптанные растения, опрокинутые колышки для цветов, сломанные ветки и помятые кусты. Псы лениво шли по следу — им скоро надоело и они решили прилечь вздремнуть и посмотреть свои собачьи сны про мозговые косточки, про родословные и про трусих-кошек.