— Наказали?

— Потеря рабочего времени, вызванная неадекватными мерами предосторожности, предусматривает денежное удержание. Вам тоже грозит такое, хоть вы и рекрут.

— Но разве нам платят за работу?

— А как же! — Интор был возмущен ее неведением. — И вам добавили плату за опасность при вчерашней разгрузке. Разве вы не знаете?

Килашандра изумленно уставилась на него.

— Все новые рекруты такие. — Интор хихикнул над ее смущением. — Не оправились от шока, а? Утром получили стакан сока? Думаю, да. Каждый, кто работал на ветру. И не беспокойтесь об этом, — он снова хихикнул, — все медицинское обслуживание бесплатно.

— Но вы говорили, что вас наказали…

— За небрежность, за то, что не принял мер предосторожности, — он пошевелил пальцами в туго натянутых перчатках. — Нет, не берите эту коробку. Возьмите следующий, а этот я сам возьму. Фагасти как раз вошел сюда, а нам не надо, чтобы он дышал нам в затылок. Он дьявол, но на меня никогда не обижался!

— Вы так много помогаете…

— А вы помогаете мне, и мы оба получаем плату из одного источника, от этого кристалла. Со временем вы освоитесь с этой работой. Может, вы и кончите здесь как сортировщик. Как вы сказали, вас зовут?

— Килашандра.

— А, та особа, что привезла Каррика обратно? — Тон Интора не был ни радостным, ни одобряющим, он просто идентифицировал ее.

— Вы знали Каррика?

— Я всех их знаю, милочка. Но хотел бы не знать. Однако жизнь у меня не плохая. Хорошая зарплата за хорошую работу и отличные домашние условия. — Он засмеялся и слегка ткнул ее локтем. — Да, вам следовало бы запомнить мое имя, пока вы можете. Я Интор, уровень 4, квартира 895. Это вам легко запомнить, потому, что это номер и вашего класса.

— А какой был ваш? — быстро спросила Килашандра, чтобы отвести разговор от его предложения.

— Номер класса? 502. У меня-то с памятью все в порядке.

— И вы не глухой.

— Тогда я не мог бы сортировать кристаллы.

— Что же сделал с вами симбионт? — выпалила она, прежде чем сообразила, что вторгается в его личные дела.

— Глаза, милочка. Глаза. — Он повернулся к ней и моргнул, и она ахнула: защитные линзы отошли, и она увидела огромную катаракту, закрывшую зрачок. Он снова моргнул, и все глазное яблоко заволокла красноватая субстанция. — Вот почему я сортировщик и почему с первого взгляда узнаю беспорочные кристаллы. Я один из лучших сортировщиков, какие здесь были. Ланжеки отметил мои способности. Да вы скоро увидите, что имею в виду…

К ним подошел другой сортировщик коробок, лицо его было сердитым, а сзади шел разозленный певец.

— Каково ваше мнение об этих голубых? — певец, еще носивший разрушительные следы долгого пребывания в Рядах, выхватил у сортировщика коробку и сунул ее Интору, а затем с грубостью, которая, как Килашандра уже знала, была более профессиональным отличием, чем личным, загородил обзор другому сортировщику.

Интор осторожно установил картонный короб на своем рабочем месте и достал оттуда кристаллы, один за другим, поднося каждый к глазам для осмотра и ставя затем ровным рядом. Там было семь зелено-голубых пирамид, каждая последовательно шире в основании на два-три сантиметра.

— Никаких изъянов незаметно. Прекрасная грань и хорошее острие, — выдал Интор свое мнение. Его равнодушный тон заметно отличался от разговорного стиля с Килашандрой. С почти скрупулезной точностью он протер хрустальный молоточек и осторожно простучал каждую пирамиду, четвертая дала всего на полноты, вместо целой, выше третьей, так что гамма не была закончена.