Она пристально смотрит на меня. Неужели Ей страшно? (Если так, то испугал Ее не я. Стоит сделать хотя бы резкое движение, как бронированная колесница тут же даст по мне залп. И даже если я сумею убить Темную Царицу — или ранить настолько серьезно, что не поможет никакая хемохирургия, — что с того? Она наверняка не боится смерти. Все люди носят на руках радиобраслеты, который в момент смерти испускают сигналы, что улавливаются танатическими станциями; таким образом, Крылатые Посланцы практически всегда успевают забрать освободившиеся души и переправить их в УИС. У браслета Темной же Царицы радиус действия, безусловно, гораздо больше, чем у браслета любого смертного; и потом, уж Ее-то, вне сомнения, в случае чего обязательно воскресят. Собственно, и воскрешают, каждые семь лет, что позволяет Ей оставаться вечно юной и исправно служить УИС. Я пытался узнать, когда Она родилась, что называется, впервые, но так ничего и не выяснил).

Возможно, Ее напугала моя песня. Или обращение с просьбой.

Наконец Она произносит — так тихо, что я едва различаю Ее голос за скрипом деревьев:

— Подай мне Кольцо.

Из машины появляется карлик-робот, что стоит рядом с Ее троном, когда Она нисходит к людям, и протягивает мне массивный, тускло светящийся во тьме серебряный обруч. Я просовываю внутрь него левую руку, и моя душа на какой-то миг оказывается в плену. Бриллиант-индикатор на наружной стороне Кольца отодвигается от меня, и я не могу разглядеть его показаний. Темная Царица наклоняется к Кольцу, и ее лицо вдруг выступает из мрака в бликах панели индикатора.

Разумеется, на самом деле сканирования души не происходит. Это заняло бы чересчур много времени. Вероятно, браслет, в котором заключена душа, имеет некий идентификационный код. Кольцо посылает код УИС, а та мгновенно сообщает все относящиеся к нему сведения. Надеюсь, ничего больше. Хотя — как знать?..

— Как ты называешь себя? — спрашивает Она.

— Госпожа, какая разница? — Меня переполняет горечь. — Разве мое настоящее имя — не тот номер, который я получил, когда мне позволили родиться?

— Чтобы оценить важность твоей просьбы, я должна знать о тебе все, — спокойно объясняет Она. — А имя говорит о состоянии души.

— Госпожа, я не могу ответить. — Внезапно я ощущаю покой, но моя решимость ничуть не уменьшилась — наоборот, укрепилась. — Последний год я не обращал внимания на такие пустяки, как имя. Впрочем, те с кем я давно знаком, называют меня Арфистом.

— Чем ты занимаешься? Или только и делаешь, что играешь эти зловещие мелодии?

— Больше ничем, Госпожа. Денег мне хватает, питаюсь я умеренно, дома не завожу. Меня часто кормят и пускают переночевать за мои песни.

— Ничего подобного твоим песням я не слышала с тех пор, как… — Она вновь словно утрачивает душевное равновесие. — С тех пор, как в мире воцарилась стабильность. Не пробуждай призраков, Арфист. Не нужно, чтобы они тревожили сны живых.

— Разве это плохо?

— Плохо. Сны становятся кошмарами. Запомни: до того, как УИС принесла в мир порядок, разум и покой, люди были безумны.

— Что ж… Я готов отказаться от песен, если мне вернут мой призрак.

Темная Царица вздрагивает. Индикатор гаснет, я вынимаю руку, и карлик уносит Кольцо обратно в машину. Лицо Царицы вновь превращается в белое пятно под черным капюшоном.

— Никому не позволено воскресать до Возрождения, — произносит Она холодным тоном.

Меня так и подмывает спросить: «А как же насчет тебя?», но я сдерживаюсь, не желая показаться жестоким. Что Она чувствовала, когда узнала, что УИС выбрала именно Ее? Что Ей довелось пережить за минувшие столетия? Невозможно представить… Я беру в руки арфу и негромко пою:

— Что ты делаешь? — восклицает Она.