|
Как незаметно пролетело время, зато теперь она сыграет песню без запинки, даже разбуди ее кто нибудь ночью. Остался сущий пустяк – записать слова и музыку; она непременно сделает это, как только под рукой окажутся бумага и чернила. Менолли торопливо переоделась. Пусть наряд у нее не такой роскошный, как у девочек, зато новый. Темные брюки с яркой блузкой и кожаный жилет, оставлявший открытым нарукавный ученический значок, значили для нее гораздо больше, чем изысканные ткани и прозрачные шарфы. Натягивая шлепанцы, она заметила, что от ходьбы по каменным полам подошвы почти проносились. Здесь можно без всякой опаски обратиться к Сильвине. Может быть, мастер Олдайв скоро позволит ей носить обычные башмаки – их то должно хватить надолго. Глава 9 Западный ветер, бродяга хмельной, И приливы, его родня, Проведав о нашей любви с волной, Решили сгубить меня. О, дорогая подруга волна, Не слушай их лживый навет! В гавань родную умчи дотемна, Спаси от коварных бед Песня Восточного морского холда В столовой царило небывалое оживление, мальчишки болтали громче, чем обычно, и лишь слегка приутихли, когда подали тяжелые подносы с дымящимся мясом. Менолли сидела рядом с Ранли, Тимини и Пьемуром. Они наперебой уговаривали девочку наесться впрок – хорошо, если на ужин удастся выпросить хоть черствого хлеба. – Сильвина рассчитывает, что мы наедимся на ярмарке, на собственные денежки, – пояснил Пьемур, набивая рот мясом. Увидев, что Менолли накладывает ему на тарелку сладкие клубни, он недовольно скривился. – Ты же знаешь, я их терпеть не могу! – Ну и зря. Там, откуда я родом, их считают редким лакомством. – Вот и возьми себе, – с готовностью предложил мальчуган, но Менолли заставила его доесть все до конца. Сегодня никто не ковырялся в тарелках, и всех распустили сразу после того, как Брудеган огласил список назначений. – Уф! Сегодня я не выступаю, – с видом несказанного облегчения произнес Пьемур. – Не выступаешь? – Ну да. Поскольку Цех арфистов под боком, в Форт холде привыкли, чтобы музыка не смолкала до самой ночи. Но это ничего, исполнишь один номер – песню или танец – и все. Знаешь, Менолли, – посоветовал Пьемур, когда они зашагали через двор к арке, ведущей на площадь, – ты бы лучше велела своим файрам остаться здесь. – Его приятели закивали в знак согласия. – Мало ли, что за сброд притащится на ярмарку, – с непонятной опаской добавил он. – Неужели кто то может обидеть файра? – недоуменно спросила Менолли. – Обидеть то не обидит, а вот отнять – запросто. Менолли подняла глаза и увидела своих друзей, нежащихся на широком карнизе. Как будто уловив взгляд хозяйки, Красотка и Крепыш, вопросительно чирикая, устремились ей навстречу. – А можно я возьму одну Красотку? Она спрячется у меня в волосах – никто и не увидит. Пьемур медленно покачал головой. Остальные с озабоченными лицами повторили его жест. – Мы, – веско сказал Пьемур, явно имея в виду арфистов, – знаем и тебя, и твою стаю. Но сегодня здесь соберется уйма народу, и среди них вполне могут оказаться придурки, с которыми даже спорить бесполезно. Сама посуди: на тебе ученический значок, а учеников никто за людей не считает, им вообще не положено ничего иметь. Мы – последняя спица в колеснице и обязаны подчиняться не только мастеру и подмастерьям, но даже любому старшему ученику из другого цеха. Клянусь Скорлупой, ты же знаешь, как ведет себя Красотка, когда кто то пытается тебя задеть! Не можешь же ты допустить, чтобы она отделала какого нибудь почтенного мастера или подмастерья? Или кого нибудь из холда? – он махнул рукой в сторону скалистой громады и перешел на шепот, словно опасаясь, что кто то может услышать столь кощунственное предположение. |
