Потом случился скандал на работе, с треском уволился. В тот же год семья погибла в горах при сходе селя. Берслан примчался на место трагедии, весь белый, как призрак. Несколько дней спасатели не могли откопать погибших, а когда откопали, он окончательно превратился в ходячего мертвеца. Думали, свихнется, но как-то оправился, замкнулся еще больше, стал мрачным, нелюдимым. С сельчанами почти не общался, жил один, перебивался случайными заработками. Собака, что всю жизнь на цепи просидела — злая, звероподобная кавказская овчарка, — сдохла недавно от старости. С каких это пор Берслан стал принимать такие многочисленные компании?
Паренек размышлял недолго. Стоит заработать пару баллов в глазах местного участкового, а то ведь посадит скоро! Несколько раз ловил на мелких кражах, терпение у мента лопнет и отправит его, как пить дать, на «малолетку»! Мальчишка, пригнувшись, побежал к переулку, выскочил на улицу Джалиля и припустил на восток, к центральной части поселка. В этих краях еще не утихла жизнь, у кого-то в гараже работала машина, смеялись люди на веранде, попивая вино собственного приготовления. К ограде бросилась собака, облаяла парнишку. Он с бега перешел на шаг, отдышался и вскоре подошел к монолитной кирпичной ограде, у которой стояли «Жигули» 14-й модели с работающим двигателем. Участковый машину еще не загнал, калитка была открыта. Паренек просочился внутрь. Дверь в дом тоже была распахнута. Классика жанра: оттуда доносились бурные звуки семейной ссоры. Визжала супруга — достопочтенная Фатима, бросала на пол посуду (в основном небьющуюся). Орал и старший лейтенант полиции Ильдар Канбулатов.
— Кобель несчастный, как тебе не стыдно?! — поносила мужа жена. — И не прикрывайся работой — ты всегда ею прикрываешься! Опять у своей медсестры в районной больнице был? Я знаю, ты с ней встречаешься, мне люди рассказали! Как ты можешь, Ильдар, ведь я отдала тебе лучшие годы своей жизни! Посмотри, скотина, ты даже помаду с воротника не стер!
По заведенной на Кавказе традиции, муж не оправдывался, а сам переходил в наступление:
— Ты что себе позволяешь, женщина?! — рычал он. — Совсем в истеричку превратилась! Я работал, у меня дела в районе! А ты сидишь одна весь день, в доме не убрано, дети не ухожены, неизвестно чем занимаешься! Никакой ответственности у тебя нет за наш дом! Зато фантазия разыгралась, хоть кино снимай! Это не помада, это кровь, поняла, да? Утром брился, порезался!
— Порезался, да? — зловеще хохотала достопочтенная Фатима. — Может, экспертизу проведем, выясним, что это за кровь? Учти, Ильдар, если это не прекратится, я поеду в больницу и лично сниму скальп с твоей любезной Мадины — она давно это заслужила! А завтра все расскажу своему отцу, у него знакомые в администрации, мы живо тебе укоротим, чем ты там работаешь по вечерам!
— А ну, цыц, баба! — взревел участковый. — Я не потерплю, чтобы какая-то шалава меня оскорбляла в моем доме! Кто зарабатывает тебе на жизнь, кто покупает тебе все шмотки?! А ну, знай свое место! Посмотри на себя, на кого ты похожа! За собой не следишь, волосы комком, в постели — полено!
Истерика разгоралась. Участковый уже не отрицал свою вину — мол, лучше секс без брака, чем брак без секса. Шум скандала проникал на улицу, ублажал слух соседей. Паренек передумал заходить — с ухмылкой вернулся на улицу и позвонил в звонок, висевший на калитке. Через минуту заскрипели половицы на крыльце, затопали сапоги. Калитка открылась, и в проеме образовалась рослая фигура участкового. Мордатый, взъерошенный, он еще не снял форму, китель был расстегнут, на боку болталась кобура.
— Бахадур? — Какого хрена? Чего тебе надо, щенок?
— Что, Ильдар, злая жена покусала? — не удержался парнишка и тут же взмолился при виде багровеющего участкового: — Ой, прости, Ильдар, не хотел…
— Дождешься, шалопут, посажу тебя в тюрьму… — пообещал участковый и, соорудив презрительную мину, взял пацана за шиворот: — Шпионишь, шкет? Пойдем в участок?
— Ну, Ильдар… — заныл непутевый представитель подрастающего поколения. |