— Прошу тебя, прошу тебя! Прости меня!

Уже там, в Северной Корее, она была околдована жестокостью своей подруги. И безумно увлечена. Даже ее пальцы, истязавшие ее самую интимную плоть, доставляли ей своеобразное наслаждение. Та, вероятно, это почувствовала, потому что вывернула пальцы, доставив шведке мучительную боль. Глядя ей в лицо, она бросила:

— Ты помнишь, что сделали с таиландкой?

Анита, заливаясь слезами, прошептала:

— Да...

Речь шла об одной таиландке, работавшей на японские спецслужбы, которая была раскрыта с помощью северокорейского контршпионажа. Обок Хю Кан заставила привязать се за лодыжки к двум автомобилям, и ее разорвали. Только от одного воспоминания шведка покрылась гусиной кожей. Обок смотрела на нее, не разжимая пальцев.

— Я тебя прощаю последний раз.

Она медленно отпустила ее. Анита сразу же скользнула к ней, шепча слова любви, обнимая, умоляя заняться любовью. Обок ее резко оттолкнула.

— Ты мне противна! В следующий раз. Я ухожу. Я принесла тебе то, что должна была. Возьми. Ты знаешь, как со мной связаться.

— Нет, нет, останься!

Кореянка вырвалась, ни слова не говоря, и положила на стол визитную карточку. Анита пошла за ней до двери. Она попыталась прижаться головой к животу подруги, но бесполезно. Оставшись одна, Анита бросилась на кровать, испытав нервное потрясение. Травмированная плоть горела.

Ее пальцы легко нашли дорогу. Постепенно от их привычной ласки на смену боли пришло удовольствие. Закрыв глаза, шведка думала об Обок, ее манере кусать ее взасос, когда она испытывала наслаждение. Тело Аниты изогнулось дугой, и она застонала от восторга.

Она вышла на крыльцо и остановилась, очевидно, в ожидании такси, освещенная огнями у входа в отель.

Теперь Малко увидел ее профиль.

Ему показалось, что у него останавливается сердце.

Сомнений не было. Это была Обок! Ее кожаный наряд скрывал фигуру, но жесткое, высеченное лицо и глаза с нависавшими веками не могли его обмануть.

Итак, круг замыкался. Что делала Обок в «Чосоне»? Он сразу же подумал об Аните Кальмар. Или шведка была ее жертвой, или соучастницей. Его рука скользнула к кобуре с пистолетом, он сделал шаг вперед и толкнул стеклянную дверь, прямо в спину Обок Хю Кан.

Такси сразу отъехало.

У Малко, опьяневшего от злости, не было времени действовать. Он мог только запомнить номер машины, которая уже исчезла. Убрав свой пистолет, он вернулся к портье.

— Такси, быстро!

— No taxi, sir, — ответил портье.

Стоянка перед отелем была безнадежна пуста. Малко был в бешенстве. Обок Хю Кан в «Чосон» оказалась не случайно.

Для очистки совести он спросил у портье:

— Вы знаете женщину, которая только что вышла? Она живет в отеле?

— Не знаю, сэр, спросите в рецепции.

Он вошел и обратился к служащей у стойки. Та пожала плечами.

— Я не обратила внимания, сэр. Если бы вы знали ее имя, я бы посмотрела по спискам.

Малко не настаивал. Генерал Ким, конечно, опознал бы такси. Но сейчас у Малко было дело поважнее. Он поднялся на лифте и долго стучал в дверь Аниты Кальмар перед тем, как она открыла. Глаза у нее были красные, лицо опухло, черты заострились. При виде Малко на ее лице отразились удивление и испуг.

— Что вы хотите? — пролепетала она, пытаясь закрыть дверь.

— Поговорить с вами.

Он без труда прошел внутрь. В шелковом халате цвета слоновой кости, она все еще была хороша. Опираясь на стол, Анита встала перед ним с неприступным видом:

— Зачем вы вернулись?

— Отсюда вышла одна северокорейская террористка.