<style name="13">Это у него был такой своеобразный юмор, <style name="13">и все, <style name="13">конечно же, <style name="13">смеялись, <style name="13">так как на самом деле Фернанда была удивительно соблазнительна и сексуальна. <style name="13">Она очень понравилась друзьям Пикассо, <style name="13">ничего для этого не делая специально. <style name="13">А Пикассо все ревновал и, <style name="13">не прекращая, <style name="13">рисовал, <style name="13">восхищенный ее прекрасным телом, <style name="13">экспериментируя со стилистикой и формой: <style name="13">то он намеренно увеличивал кисть своей новой натурщицы, <style name="13">то неестественно укорачивал ей ноги, <style name="13">то нарушал пропорции головы, <style name="13">словно нащупывая какие-то одному ему видимые границы красоты и гармонии.

«Фернанда в черной мантилье», работа 1905 года, была выполнена в самой что ни на есть реалистической манере, чего не скажешь о последующих полотнах. Пикассо экспериментировал, благо богатейший «материал» теперь всегда находился у него под рукой.

«Фернанда в мантилье». «Портрет Фернанды Оливье».

Это была она.

«Лежащая обнаженная». «Женщина с грушами». «Голова женщины». «Бюст женщины».

И все это тоже - она.

Увлеченный пластикой своей возлюбленной, Пикассо в своих рискованных экспериментах порой доходил до гротеска и даже до полного абсурда, напоминая шокирующего публику циркача-канатоходца. Он искажал ракурсы, «разбрасывал» композицию, выворачивал плоскости. Одновременно с этим, Фернанда настолько пленила его, что он незаметно для самого себя перешел в своем творчестве от мрачных синих тонов к более жизнерадостным серо- и золотисто-розовым. И уж совсем решительным переходом от «голубого» к «розовому» периоду (так официально называются направления творчества Пикассо) стала картина-шедевр «Девочка на шаре», которая своим появлением тоже обязана Фернанде Оливье.

У биографа Пикассо Карлоса Рохаса читаем:

«Можно предположить, что не познакомься художник той осенью с Фернандой Оливье [...], он вернулся бы в Барселону, и все творчество и жизнь его сложились бы иначе».

Да, она была его музой, но в повседневной жизни все обстояло куда более прозаично. «Жалкая бедность» и «болезненная ревность» Пикассо приводили Фернанду в уныние, но еще больше угнетало ее вынужденное безденежье - неистовый испанец не позволял ей позировать другим художникам, акее попыткам литературного творчества относился с плохо скрываемым презрением.

Позже она вспоминала, что у Пикассо был какой-то особый магнетизм, которому она просто не могла противиться. Собственно, Фернанда и не имела привычки сопротивляться.

Она обожала позировать ему полулежа. Некоторые биографы на этом основании даже утверждают, что Фернанда была страшно ленивой особой. Например, Карлос Рохас пишет:

«Счастье эта женщина понимала странно: она была столь ленива, что, по <style name="14">собственному <style name="14">признанию, <style name="14">предпочитала целыми днями лежать на старом диване и читать дешевые романы, <style name="14">купленные в лавке на углу».

<style name="14">Что же касается нищего Пикассо, <style name="14">то он в то время мог предложить Фернанде единственное развлечение - <style name="14">любовные утехи на том самом продавленном диване, <style name="14">перемежающиеся занятиями живописью, <style name="14">в которых натурщица становилась уже не только объектом для рисования, <style name="14">но и для сексуальных опытов.