— А почему не в отеле?

— Слишком много свидетелей, — успокоил его Палермо.

Святой нахмурился.

— Тебя послал Грейнер? — Его голос едва не сорвался на крик.

Зеленоватые глаза Палермо внимательно изучали Саймона, пока он взвешивал ответ. Опередил его Алистон.

— Заткнись и не задавай лишних вопросов. Сам скоро все увидишь.

Саймон пожал плечами и устроился поудобнее. Если не удается выудить никакой информации, то нужно хоть собраться с мыслями. Видимо, Грейнер вернулся домой и переговорил с остальными. До чего они договорились, было неясно. Зато совершенно ясно, что хорошая новость Грейнера пришлась не по вкусу Лоберу, Палермо и Алистону. Для последних двух это могло означать, что Кристина в курсе похищения Джориса. И Лобер тоже мог оказаться в опасности, если Кристина сумеет убедить всех, что билет пропал именно во время потасовки. Это неизбежно навлечет на него самые серьезные подозрения. Короче говоря, земля качнулась подо всеми членами банды, сюрпризы могли посыпаться в любую минуту. Пора было срочно действовать, и Саймон был уверен, что их приезд связан с лихорадочными поисками выхода.

После долгих блужданий по грязным узеньким улочкам французского квартала машина остановилась перед дверью двухэтажного мрачного здания, окруженного еще дюжиной подобных строений. Пистолет Палермо снова ткнулся в ребра.

— Давай, двигайся. И без лишнего шума.

Саймон вышел из машины. По-прежнему шел дождь, улица была пустынной. Святой понял — лучше поберечь свою энергию и шума не поднимать. Ведь кроме этой небольшой неувязки все остальное развивается строго по плану.

Алистон открыл дверь. На них пахнуло запахами кухни, плесени, человеческого пота и Бог знает чего еще. Из маленького тёмного холла они поднялись по тускло освещенной лестнице. Блеклая полоска света выхватила из темноты ободранные стены, словно чешуей покрытые старой побелкой. Алистон открыл дверь.

— Входи.

Саймон оценил ситуацию с первого взгляда. По правую руку было маленькое оконце, наглухо заделанное на испанский манер, почти непрозрачное от въевшейся в стекло за долгие годы грязи и пыли. Слева — запертая дверь, очевидно, в спальню. Прямо — открытая дверь, из которой вышла девушка в переднике, за ее спиной виднелась кухонька с развешанным на веревке женским бельем. У девушки были медно-красные волосы, более темные у корней. Нездоровый цвет лица был грубо замазан толстым слоем пудры. Широкие бедра, круглый живот и крупные отвислые груди дополняли картину.

— Трас ля комида, — сказал Палермо, бросая шляпу в угол. Не говоря ни слова, девушка удалилась.

Саймон в поисках сигарет сунул руку в карман, но Алистон тут же перехватил ее.

— Минуточку…

Под бдительным оком Палермо Алистон тщательно обыскал его, но ему и в голову не пришло поискать у Святого в левом рукаве. Ничего не найдя, почесал затылок и подытожил:

— Скорее всего, он сумасшедший. У него нет оружия.

— А зачем оно мне? — невинно осведомился Святой.

Впервые с тех пор, как они отъехали от отеля, Палермо вынул из кармана руку с пистолетом и махнул ею в сторону стула, стоявшего подальше от двери.

— Садись.

Саймон устроился поудобнее и распечатал пачку сигарет.

— Из-за чего весь этот шум? — вежливо поинтересовался он.

Палермо снял целлофановую обертку с сигары местного сорта, откусил кончик и закурил. Запахло паленой соломой.

Девушка вернулась и стала накрывать на стол. Алистон сосредоточенно теребил пуговицу на пиджаке и разглядывал пол под ногами. Палермо целиком был занят своей вонючей сигарой.

— Полагаю, вам туго придется, когда Грейнер узнает, что Кристину оставили в отеле одну, — снова начал Святой?

— Ее в отеле нет, — отрезал Алистон.