Ударный потенциал плацдарма Хордад только что обкорнали почти под ноль.
Сами по себе истребители не имеют заметного стратегического смысла.
Куда делись ударные эскадрильи? Зачем?
Ценная мысль ровно одна: всю нашу москитную братию готовят прикрывать… некие очень серьезные средства.
Сели.
Бердник поговорил по рации с каким-то начальством, после чего последовала команда:
— Из машин, размять ноги, оправиться. Быть в пятиминутной готовности.
Ну что, конечности скажут спасибо: походить — это святое.
Я выбрался из «Дюрандаля» и почти бегом помчатся в «Андромеду»-столовую, где разрешалось курить. Туда же направлялась немаленькая толпа страждущих, и ваш покорный слуга поторапливался. Иначе ведь не влезешь! Парни, закованные в «Гранит-М», превратились в форменных носорогов — кубрики «Андромеды» на такое не рассчитаны.
Успел, повезло.
Перепускной шлюз, шипя, стравил вредную атмосферу, и первая порция пилотов ввалилась в столовую.
Ка-а-ак же хотелось скинуть шлем! Подышать нормальным, родным, «пластиковым» воздухом после сто десятого цикла регенерации! Выкурить сигарету и наконец начесаться всласть!
В кубрике было людно. С каждой минутой все «люднее».
Я расположил свои могучие телеса на банке, шлем шмякнул на столешницу, оставалось стрельнуть огоньку, ибо сигареты имелись, но зажигалка моя, как обычно, сдохла — копеечное одноразовое дерьмо.
Пилоты стояли, сидели, кое-кто прямо на полу вдоль переборок, слышался гомон голосов, а кислород уже отравили первые никотиновые облачка.
Подле левой руки обнаружилось плечо с шевроном «Комэск И-01» — Белоконь!
— Здорово, тезка! — Я пихнул его локтем. — Огоньком не богат?
— Здорово, тезка. — Андрей покосился на палочку здоровья на моей губе. — Я не курю, ты же знаешь.
— Я не закурить прошу, а огня! У тебя же точно есть!
Белоконь пошарил в наплечном контейнере с малым НЗ, где должна была храниться зажигалка.
— Травись на здоровье. — Он извлек пламя и подождал, пока я раскочегарю табак «Гвардейский». — Как летается, однокашник?
— Обычно. Не война — курорт. Только вылетов — перебор. Руки-ноги отваливаются.
— Аналогично. Правда, ведомого подстрелили вчера, черт…
— Насмерть? — спросил я, затягиваясь.
— Нет. Но левую руку в клочья. — Белоконь показал пальцами, как именно. — Комиссуют парня, без вопросов. Как бы на инвалидность не попал… Сам же знаешь, что нынче с очередями на протезирование! И глупо-то как получилось! Представляешь, умудрился поймать двадцать миллиметров в пикировании! Из башенной скорострелки! Очередь прямо во фронтальную проекцию!
— Ого! Редкий случай! — воскликнул кто-то из 14-го ОАКР.
— Повезло же парню, а! Обычная пушка, ну ты скажи! — поддержали его коллеги.
— Повезло, что не в голову, — откликнулся некто рассудительный.
— Это когда мы колонну «Гэвов» на марше поймали?
— Нет, это позже, в последнем вылете, — ответил Белоконь. — Вас там не было. Штурмовали какую-то окопавшуюся пехоту на шоссе Керсасп-Север — Хордад. У них там батарея противотанковых ракет была, вот нас и послали, чтобы наша броня не нарвалась. Ну вот, парня из БРАМДа и срезали. Как его… «Леопард», что ли. Перебрал по высоте до четырехсот метров, вперед меня вырвался. А там замаскированные БРАМДы. Очередь — и прощай здоровье. Как еще домой дотянул, не знаю. |