— Горели стабилизаторы, — уточнил Эрик, с ужасом представляя, чем все это могло закончиться. — И да, дело происходило на «Аскалоне».

— Могло рвануть, — сказал кто-то шепотом, но в наступившей вдруг тишине слова эти прозвучали достаточно громко.

— Должно было рвануть, — нахмурился Андрей. Он, видно, тоже представил себе пожар в двигательном отсеке линейного крейсера и то, как могут гореть стабилизаторы потока.

— Но не рвануло! — успокоительно улыбнулась Вера. — Мы успели вовремя погасить огонь.

— Госпиталь был битком набит членами Вериной команды, — добавил Эрик. Просто не смог не добавить.

— А вы, лейтенант, стало быть, там все это время были и вели прямой репортаж? — скривил губы в ухмылке Ги д’Аламбер.

Зря он это сказал. И шутка получилась, прямо сказать, дурацкая. То есть не получилась вообще. И контекст разговора шуток не предусматривал. Веру от его слов едва не передернуло.

— Эрик, — сказала она дрогнувшим голосом, — в этом самом госпитале провел три дня… Сорок часов без сознания… Ему сделали полное переливание крови…

Про переливание крови говорить, разумеется, не стоило. На всех этих делах по-прежнему стоял гриф «Совершенно секретно». Но, с другой стороны, Эрик понимал, что в данной ситуации Вера промолчать попросту не могла. Для нее те три дня были не менее трудными, чем для него самого, и он это сейчас понял со всей определенностью, на которую только был способен.

— Э-э… — Д’Аламбер дураком не был, сразу сообразил, что сказал лишнее.

— Молчал бы ты, Ги! — косо взглянула на него Анна.

— Извините, — добавила она, повернувшись лицом к Вере и Эрику. — Мой кузен — штабной говнюк, и как все штабные, часто забывает, что ему стоит молчать, когда говорят боевые офицеры!

Сейчас Эрик заметил на груди Анны знак «Доблести». Не орден, конечно, но и не медаль. Знаки «Доблести», «Верности» и «Самопожертвования» занимали в иерархии имперских наград промежуточное положение между орденами и медалями, вернее, существовали параллельно и тем, и другим. И награждали ими за серьезные дела. Но обычно не за разовые подвиги или проявления героизма, а за безукоризненное исполнение долга на боевом посту. Видно, и Анна чем-то таким себя проявила, а вот френчи ее кузена и жениха оставались девственно чисты. Заслужить боевых наград они явно не успели.

На реплике Анны инцидент был, собственно говоря, исчерпан. Эрика оставили в покое, так и не выяснив «всех грязных подробностей» его действий в системе Парацельса, и разговор плавно — не без помощи самого Андрея, сообразившего, должно быть, что тему развивать не стоит — перешел на действия Пятого флота, отрезанного внезапным началом войны от основных коммуникаций империи.

Флот базировался на систему Трех Сестер, там вокруг двойной звезды — Альфы и Беты Двойников — вращались три обитаемых планеты, колонизация которых началась еще во времена второй волны космической экспансии. Заселяла их поначалу специальная миссия ООН. О чем конкретно думали чиновники миссии, сказать теперь было сложно, — возможно, не думали вообще, так как было нечем, — но результаты их деятельности оказались просто феерическими. Переселив в систему около тридцати миллионов африканцев и кашмирцев, Объединенные Нации посчитали себя свободными от обязательств и попросту бросили несчастных на произвол судьбы. Слабая экономика, неразвитое сельское хозяйство и бесконечные религиозные и племенные распри привели к ужасным последствиям. Планеты — в то время речь шла только о двух из них, о Морриган и Бадб — стояли на грани полного краха цивилизации, но, на их счастье, в 2139-м в ходе Первой колониальной войны систему захватил Атлантический Союз.