Хотя, конечно, звук очень хороший был, со всех сторон музыка звучала, я будто бы сам в том зале находился, где мальчишка пел. Не, действительно, меня что, привели сюда просто песню послушать? Что за идиотизм? Я понимаю ещё, концерт был бы какой, выступления, это ещё туда-сюда. Хотя особенно сильной любовью к концертам я никогда не страдал, но посмотрел бы уж, ладно. Но мы всего одну песню послушали и всё, Анна проигрыватель выключила. Опять же, почему только для меня одного? Уж показали бы тогда выступление мальчишки и для других ребят.

Что за песня? Да фигня какая-то, если честно. Ещё и на иностранном языке непонятном. Я и язык-то опознать не смог. Кажется, датский или шведский, но не уверен. Точно не немецкий и не финский, немецкий я чуть-чуть знаю, а финны у нас в Ленинграде вовсе не редкость, видел не раз.

А мальчишка этот, который пел, просто осёл. Нашёл о чём петь, тоже мне.

Вот как надо петь! Вот это песня, вот это я понимаю! Сразу и ветер и волны и приключения! А этот тормоз ныл стоял: «Два папы, у меня два папы». Нашёл чем хвастаться, придурок. Ну и что, что у него два папы? Да мне наплевать на это, вообще-то. Вон, у Толика Мелкого из соседнего подъезда тоже два папы, так Мелкий же песни об этом не распевает на улице, кому это интересно-то?

Правда, Толик папой лишь настоящего своего папу называет, дядю Гришу, а нынешнего маминого мужа зовёт дядей Севой, как и другие ребята, но по факту у него действительно два папы. А с дядей Гришей Мелкий воскресенья часто проводит, тот его с собой и на рыбалку, и на охоту берёт. Ну, если он трезвый, конечно, что далеко не в каждое воскресенье случается.

Ай, чешется как! Чем бы почесать-то? Спицу какую-нибудь вязальную хорошо бы сюда сейчас. Рукой фиг почешешь под гипсом-то. Хорошо хоть, болеть почти перестало, а первые два дня очень больно было, особенно пока гипс не наложили.

Я этому милиционеру, тьфу ты, полицейскому, говорю: «Рука сломана у меня, в медпункт отведите». Куда там, какая рука ещё?! Мне даже умыться не разрешили, так с окровавленной рожей и сидел, на вопросы отвечал. Правда, я не столько отвечал, сколько молчал, сказал только, что зовут меня Сашкой и всё. А ни фамилии, ни адреса домашнего, ни даты рождения не назвал. Зачем ему моя дата рождения? Всё равно не поверил бы ведь.

А потом этого конопатого привели, мерзавца мелкого. Знал бы я, что он тварь такая гнилая, так ещё раз пять бы подумал, лезть мне или нет. Но там, около школы, я ведь ещё не знал, что он такой, что он за гнида.

Полицейский из недр своего стола три маленьких прозрачных пакетика с белым порошком извлёк, и этого конопатого спрашивает: «Киселёв, вот такие пакетики он тебе предлагал купить?». А тот отвечает: «Ага, такие». И тычет, гад, в меня пальцем. Вот этот, говорит, около школы остановил меня и предлагал купить. Представляете, вот прямо рядом со мной стоит, пальцем на меня показывает, и утверждает, что я ему что-то там продавал.

Я говорю, что ж ты врёшь-то, гад такой, да как не стыдно тебе?! Я ж тебе, сволочи, помочь хотел, а ты теперь наговариваешь на меня! Да как твой рот-то поганый такие слова выговаривает?! Может, правильно они тебя наказать хотели, может, ты всё время врёшь?!

Ну, это я сгоряча, конечно, сказанул, такого никто не заслуживает, что с этим обманщиком Киселёвым сделать хотели, но очень я тогда в отделении полиции разозлился на него, даже пожалел, что вообще на помощь ему пришёл.

Кто такой Гейдар и его стадо Ленка мне рассказала, конечно. И ещё она очень просила меня не лезть к ним и не вмешиваться ни во что, но… То, что хотели сделать эти ублюдки вообще уже ни в какие ворота не лезло. Собственно, я случайно там оказался, около их гнездовья. На самом деле, я на проспект ходил, в магазин, газированной воды себе купил, Coca-cola называется.