Ну, а что ты, Лена, предложишь? Есть идея? А она говорит: «Есть! Применение оружия массового поражения!»…

Интерлюдия IV

Света частично пришла в себя, когда вместе с матрасом, подушкой и одеялом полетела с кровати на пол. Недовольный рёв медсестры. Что случилось? Опираясь на руки, Света кое-как села на полу и поняла причину её недовольства — Света описалась в постели. Опять описалась.

До того, как попасть в эту больницу, Света в последний раз писалась в постели, когда ей было чуть меньше четырёх лет. Она уже и забыла, как это бывает — писать в кровать. А тут вот невольно пришлось и вспомнить. Всё дело в тех лекарствах, которые Свете колют дважды в день. От этих лекарств очень сильно глупеешь, полностью пропадает всякая воля, да и вообще становится совершенно безразлично то, что происходит вокруг.

Вот и сейчас. Медсестра брезгливо, кончиками пальцев, вытряхнула Свету из пижамы и посадила на стул. Света покорно уселась, опустив руки вниз. В больничной палате кроме неё ещё две девочки и четыре мальчика примерно её лет. Ещё неделю назад Света и в мыслях не могла представить себе, что будет вот так сидеть на стуле перед четырьмя мальчишками своего возраста совершенно голой. Такое просто и в голове у неё не укладывалось. Но это неделю назад. Сейчас же Свете было на это совершенно наплевать. Мальчишки в комнате. А она голая. Но Свете всё равно. Это не важно. От лекарств мысли у неё делались длинными, тягучими и какими-то липкими. Ей на всё было совершенно наплевать. Мальчишки видят её голой? А ей всё равно. Наплевать.

Впрочем, мальчишки тоже Светой особо и не интересовались, им и самим похожие уколы делали. Они тут все лечились… от чего-то. Единственный, кто как-то отреагировал на Светино положение, был рыжий мальчишка по имени Валерик. Ему то ли лекарств меньше давали, то ли другие, то ли он устойчивее к ним был, но он сохранял некоторую вменяемость. Света же сначала даже и не поняла, что он делает и чего хочет, когда Валерик подошёл к ней и начал чем-то её обматывать. Минуты три понадобилось Свете, чтобы догадаться, что это Валерик стащил с кровати собственное одеяло и теперь укутывает им сидящую на стуле голую Свету. Остатки порядочности, которых не смогли задавить лекарства, всплыли в мозгу у Светы и она, глядя в пол перед собой, тихо прошептала Валерику: «Спасибо».

Как Света попала в эту больницу, она и сама не слишком помнила. После того, как её силой увезли из бабушкиного дома, воспоминания у неё все смазались в какой-то безумный дикий кричащий комок. Она орала всю дорогу, звала на помощь, цеплялась за всё подряд и кусалась. Минимум троих ей удалось покусать до крови.

Только это ей не помогло. Её всё равно привезли в какую-то больницу, раздели догола, надели на неё смирительную рубашку, а затем сделали какой-то укол. Вот после укола Света и успокоилась. Ей всё равно стало, она как бы и не тут была. Всё на свете стало совершенно неважным и неинтересным. А на второй день пребывания в больнице Света впервые описалась во сне. Впрочем, и это её не взволновало ни в малейшей степени. Описалась — ну и ладно. А ей наплевать. Тут многие писаются в кровать, Света не одна такая.

Утренний обход. Сейчас снова будут уколы, Свете сделают укол, она сядет на стул и будет ждать там вечера. Ничего не интересно. Свете оставят одеяло Валерика или она до ночи будет сидеть голой? Впрочем, и это не важно.