– Почему вы не можете остаться друзьями? Верона беспомощно всплеснула своими тонкими руками.

– Ты же знаешь, что не может быть платонической дружбы между людьми, которые относятся друг к другу так, как мы со Стефаном.

Гребень выпал из волос Маргарет. Она подняла его, вставила обратно в прическу и нахмурилась.

– Ну, я думаю, тебе стоило немного подождать, пока Стефан определится со своей портретной живописью, кроме того, ты очень молода. Зачем так спешить замуж?

Верона прикусила губу.

– Можешь говорить, что хочешь, Маргарет, но так получилось, что я хочу замуж, хочу иметь дом, детей. Я не готова бесконечно ждать, пока Стефан решится. А Форбс нашел психологический момент… вот и все. Разве это не понятно?

– Понятно, – отозвалась Маргарет. – Просто ты никогда не любила Стефана.

Верона вскочила на ноги и стала шагать по полутемной гостиной. Единственным источником света была лампа, стоявшая на столике рядом с камином. Верона чувствовала себя неуютно, неуверенно. Маргарет сильно огорчила ее. Верона почти возненавидела подругу… и вдруг сказала:

– Это не правда. Я любила Стефана. Ужасно. Так ужасно, что иногда едва могла выносить это. Я не была бы по-настоящему счастлива, если бы не находилась рядом с ним. Я часто просыпалась ночью, думала о нем, вспоминала все, что он мне говорил. Стефан был для меня как… как Бог. Но это продолжаться больше не может. Я устала.

Маргарет следила за стройной, красивой фигурой Вероны с нескрываемой злостью. Было похоже, что она тоже вдруг почувствовала ненависть к подруге, и все годы их дружбы больше ничего не значили.

Страшная ревность потрясла Маргарет. Ревность к тем дням, когда Стефан с такой любовью относился к Вероне, и был таким невнимательным к ней и к другим женщинам их компании. Как она завидовала Вероне! Это казалось ужасным, бесполезным, изнурительным.

– Итак, ты порвала со Стефаном и теперь собираешься порвать со мной тоже. Полагаю, майор Джеффертон намерен увести тебя от всех твоих старых друзей.

– Ничего подобного он делать не собирается, – возразила Верона раздраженно. – Кроме тебя, он не встречался ни с кем из нашего круга. И он… восхищен тобой… Он ничего не понимает в скульптуре, но считает, что та бронзовая статуэтка, которую ты мне подарила, великолепна. И, я думаю, тебе Форбс тоже понравился. Ты с удовольствием говорила при первой встрече с ним.

– Я посчитала его очень симпатичным, типичным армейским офицером.

– И что в этом плохого?

– Ничего. Он просто не говорит на моем языке, а я не говорю на его. Но теперь я начинаю думать, что ты не настоящий художник.

– Может и нет, – произнесла Верона и вдруг села и закрыла лицо руками. – Может, я обыкновенная девушка, которая хочет вести простую жизнь. Но ты не должна говорить, что я не любила Стефана, – твердо добавила она, – потому что я… О, я любила его!

После этого тишину в комнате нарушали только рыдания Вероны. Затем Маргарет бросилась к подруге, встала перед ней на одно колено и прижала ее голову к своему плечу.

– Дорогая, не плачь. Верона, дорогая, прости меня. Я не хотела причинять тебе боль. Я постараюсь понять все, связанное с Форбсом. Это сильный шок для всех нас. Ты знаешь, как нежно я отношусь к Стиву. Не могу видеть его страдающим.

– Я совсем не хочу ссориться с тобой, – сказала Верона. – И даже… Стефан… обещал остаться моим другом.

Маргарет подняла брови.

– Не думаю, что твоя новая жизнь даст тебе возможность видеться со Стефаном или с кем-либо другим из нашей компании.

– Уверяю тебя, я не хочу отрываться от вас.