Стефан прижал ее к себе, целуя со старой, дикой страстью, проводя пальцами по ее волосам, как часто делал раньше, пока не почувствовал маленькие, гладкие косточки черепа. Верона вдруг ощутила слабость и повисла у него на руках.

– Позволь мне сесть, Стефан.

Он подвел ее к креслу и помог сесть, затем опустился рядом на колени и стал потирать ей пальцы, пытаясь немного согреть их.

– Бедняжка.

Слезы застыли у Вероны на ресницах. В мастерской ужасно холодно, но она не чувствовала этого.

– Я не могу выйти за него, правда, Стефан?

– Нет, если ты его не любишь… Я думаю так. Стефан склонил голову.

– И я так думаю, – прошептала Верона.

– Ты уверена, что это не простая реакция?

– Ты же знаешь, что это не правда.

– Тогда почему ты согласилась на помолвку с ним? Если ты любила меня, почему ушла?

– Ты знаешь ответы на все эти вопросы. Стефан отпустил ее руки, встал и направился к столу, ища сигарету, но нашел только окурок. Он зажег его, вернулся и остановился, глядя на Верону.

– Будь я проклят, но я понимаю тебя. Верона жалобно взглянула на него.

– Но ты понимаешь, понимаешь… а он нет. У нас нет ничего общего.

– Но ты знала это еще перед помолвкой.

– Я думала, все обойдется, – беспомощно отозвалась Верона.

– Я же говорил тебе, что так не бывает. В тебе очень много от художника.

– Все это неважно по сравнению с тем фактом, что я люблю тебя.

Резкие черты лица Стефана стали мягче. Он снял очки, положил их на столик, сел на подлокотник кресла, обнял Верону и прижал к себе.

– Чудесно после шестинедельного кошмара слышать от тебя подобные вещи. Но какой в этом смысл?

– Ты больше не любишь меня?

Стефан вскочил с подлокотника и крикнул:

– Маленькая дурочка… замолчи! Ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя. Как ты думаешь, чем я тут занимаюсь? Наслаждаюсь самим собой? Да, я скажу тебе… я не делаю ничего, только рисую… Когда кончались занятия, я начинал рисовать и работал до тех пор, пока не отказывали глаза. Изводил себя… пытался забыть о тебе, покупающей приданое, чтобы выскочить за этого майора Джеффертона.

– Я хочу вернуться. Он посмотрел на Верону.

– Вернуться к чему?

Девушка покраснела, и ее ресницы опустились. Стефан знал, что в таких случаях Верона очень неуверена в себе. Прежняя, медлительная Верона.

– К нашим отношениям, – сказала она.

Стефан швырнул окурок в камин.

– Нет, ты хочешь выйти замуж за меня вместо Форбса.

Верона облизнула сухие губы. Все ее тело дрожало.

– О, Стефан, ты способен быть ужасно жестоким.

– Не таким, как ты… Прийти сюда опять…

– Но я же сказала, что люблю тебя! – воскликнула Верона. – Я так много хотела сказать тебе… попросить тебя… Мы расстались… и сегодня днем я поняла, что это невыносимо.

– Я все понял еще в тот день, когда ты стала наступать на меня. Но я сказал тебе тогда и скажу снова: я не могу жениться на тебе, Верона. Не могу, – добавил Стефан низким, напряженным голосом. – Я люблю тебя. Ты знаешь это, но положение не изменилось. Живопись для меня – все. Я должен быть свободен, чтобы заниматься ею. Я не могу и не стану брать на себя ответственность за жену, которую мне не удастся содержать, и которая будет мешать мне различными бытовыми проблемами… Возможно, даже еще ребенок… Это убьет во мне вдохновение. Я не готов для этого.