— В Медицинскую школу святого Бенджамина, сэр.

Касл что-то пробурчал себе под нос. За время, прошедшее с того момента, как он задал вопрос, его мысли успели вернуться к событиям предыдущей ночи.

— Там, кажется, труп?

— Да, сэр.

Уилсон расплылся в такой широченной улыбке, что если бы Касл оторвал взгляд от крыши и присмотрелся к констеблю, то даже со спины заметил бы, как его уши сдвинулись назад и кверху. Уортон, от чьего взгляда не укрылась эта улыбка, предостерегающе посмотрела на Уилсона. Тот моментально согнал улыбку с лица и в качестве компенсации принялся бросать косые взгляды на ее ноги. Юбка у Беверли была короткой, и, зная репутацию этой женщины, одних ее мимолетных взглядов Уилсону оказалось достаточно, чтобы почувствовать возбуждение.

Опять остановка. Они застряли в пробке. Выглянув на улицу, Касл увидел, что они стоят напротив порномагазина. Интересно, подумал он, какова вероятность того, что, бросив взгляд из окна машины, наткнешься на порнографию? Не исключено, что пятьдесят на пятьдесят.

— И он прямо в школе?

— В музее, сэр.

Машина тронулась с места. Включив сирену, Уилсон заставил других посторониться и по образовавшемуся коридору устремился вперед.

— От чего он умер?

Уортон уже настолько привыкла к своему шефу, что даже смеяться у нее не было никакого желания.

— Это она, сэр. Вроде бы ее нашли повешенной.

— А откуда известно, что она не проделала все это по собственному желанию?

Этот вопрос показался Каслу вполне логичным. В конце концов, раз это медицинская школа, то на ум прежде всего приходит какая-нибудь неуравновешенная девица, доведенная до самоубийства двойкой на экзамене. Всего лишь месяц назад он был поднят с постели в четыре часа утра телефонным звонком, и голос в трубке призвал его проявить профессиональные навыки в связи с тем фактом, что возле соседского дома нашли труп какого-то пьяницы шестидесяти двух лет. Он провалялся там всю ночь с разбитой головой, расстегнутыми штанами и таким количеством алкоголя в крови, что ею можно было бы отмывать малярные кисти. При этом пятьдесят фунтов в кармане у бедолаги остались нетронутыми, так что даже инспектор Лестрейд догадался бы, что лондонским полисменам нет нужды слишком сильно напрягать мозги.

Беверли Уортон, однако, вопрос Касла представлялся смехотворным. Впрочем, оно и понятно: ей уже были известны кое-какие детали, которые она не стала сообщать своему начальнику. Стоило Джонсону изложить ей обстоятельства убийства, как она поняла, что это ее дело. Раскрыв такое убийство, сразу становишься фигурой, а не пешкой. Одной славы достаточно — даже без немедленного повышения по службе.

И кому же браться за это дело, как не ей? Уж во всяком случае, не такому старому вонючему козлу, как Касл. Разумеется, она была обязана привезти его на место происшествия, но всего лишь в качестве пассажира. Но она постарается, чтобы все заслуги приписали ей и чтобы все наконец увидели: от Касла нет абсолютно никакого толку.

Впрочем, это и без того было всем известно.

— Вряд ли в этом есть какие-либо сомнения, сэр, — мягко отозвалась она.

Касл не уловил иронии в ее голосе. Мысленно он опять вернулся к событиям сегодняшней ночи.

Джонсон все еще был настолько заворожен открывшейся его взору картиной, что шум на втором этаже в первый момент показался ему едва ли не кощунством. Он покинул свой пост у центрального входа в вестибюль и прошел в главный корпус. Шум доносился из угла за кабинетом куратора.