Таким образом он рассудил, что в Лунде ему больше делать нечего, и поехал в Истад — в полной уверенности, что в доме Нюмана уже больше часа как никого нет.

В это самое время Валландер лежал на полу, стрелял по лампочке, прорывался во двор и убивал собаку, а также всаживал Рольфу Нюману пулю в бок.

Валландер, возвращаясь в Истад, подумал было, что надо разозлиться, но потом решил, что сам виноват. Эта череда взаимных непониманий могла бы плохо кончиться — не только смертью собаки. Самого плохого не произошло, хотя он и был на волосок от гибели.

Время жить и время умирать, подумал Валландер. Эти слова он повторял как мантру с тех самых пор, как много лет назад в Мальмё его ударили ножом. И вот теперь опять.

В комнату отдыха вошел Рюдберг.

— Рольф Нюман будет жить, — сказал он. — Ты удачно его ранил. Опасности для здоровья нет. Врачи говорят, что уже завтра его можно будет допросить.

— Я легко мог промазать, — сказал Валландер, — или всадить ему пулю меж глаз. Я ужасно стреляю.

— Как и большинство полицейских, — утешил его Рюдберг.

Валландер сделал глоток горячего кофе.

— Я говорил с Нюбергом, — продолжал Рюдберг, — он сказал, очень похоже на то, что именно из этого пистолета убили сестер Эберхардссон и Хольма. Еще нашли машину Хольма. Стояла на улице в Сьобо. Вероятно, ее там оставил Нюман.

— Итак, кое-что все-таки доказано, — сказал Валландер. — Но мы по-прежнему понятия не имеем, что стоит за всем этим.

Рюдберг не ответил.

Полная картина сложилась только через несколько недель. Когда Нюман заговорил, выяснилось, что одной хитроумно организованной структуре удалось наладить ввоз в Швецию огромного количества тяжелых наркотиков. Сестры Эберхардссон служили Нюману изящной ширмой, Хольм был у него на побегушках. Наркотики из Азии и Центральной Америки доставлялись на рыболовецких судах в Испанию. Но неотвратимо настал момент, когда Хольм и сестры Эберхардссон объединились в своей жадности и решили свергнуть Нюмана.

Поняв, что произошло, он нанес ответный удар. Тут как раз разбился самолет. Наркотики из Марбельи перевозили на север Германии. Ночные полеты в Швецию совершались с частного аэродрома под Килем — туда же самолет обычно и возвращался, за исключением этого последнего раза, когда он потерпел крушение. Комиссии по расследованию авиакатастрофы не удалось определить конкретной причины. Все указывало на то, что самолет был в самом плачевном состоянии, и несколько факторов могли объединиться.

Первый допрос Нюмана Валландер вел сам. Но, когда в Истаде произошли два других тяжких преступления, вынужден был передать это дело в вышестоящие инстанции. Однако он с самого начала понимал, что Рольф Нюман не был вершиной пирамиды, которую он нарисовал. Над ним стояли другие — невидимые финансисты, которые, скрываясь под маской добропорядочных граждан, следили, чтобы не иссякал поток наркотиков, идущих в Швецию.

Долгими вечерами Валландер думал о пирамидах. О той вершине, на которую хотел подняться его отец. Он подумал, что отцовское восхождение можно рассматривать как символ его работы. Он никогда не достигнет вершины. Всегда найдутся те, что сидят так высоко, так далеко превосходят остальных, что к ним невозможно приблизиться.

Но в то утро, 7 января 1990 года, Валландер просто устал. В половине шестого у него уже не было сил. Не сказав никому ни слова, он поехал домой на Мариагатан, принял душ и лег в постель, не в силах уснуть. Только найдя последнюю таблетку снотворного в дальнем углу шкафчика в ванной, он наконец заснул и проспал до двух часов дня.