— Каррамба! — воскликнул дон Куманос, выходя из комнаты. — Это просто счастье, что вы здесь, иначе нас просто перебили бы в постелях!

Франсиско послал за людьми, работавшими в имении, расставил их на самых важных участках, сообщил им, что их ожидает, и высказал свои соображения. Затем были собраны и остальные. Франсиско объяснил всем, что никакой пощады ждать не придется, если не удастся отбиться от пиратов, что дон Куманос обещал достойное вознаграждение в случае успешно проведенной операции.

Испанцам нельзя отказать в личной отваге, и люди дона Куманоса, воодушевленные словами Франсиско, решили защищать имение до последнего.

Дом дона Куманоса был вполне пригоден для отражения нападения, если не подвергать его обстрелу из более мощного оружия, чем мушкеты. Это было длинное четырехугольное двухэтажное здание, сложенное из камня, с пристроенной на уровне второго этажа деревянной верандой. На втором этаже имелось множество окон, в то время как на первом, кроме двух окон и двери, никаких других проемов не было. Здание сочетало в себе два стиля: мавританский и испанский. Проникновению нападавших в нижнее, с каменными стенами, помещение можно было сравнительно легко воспрепятствовать, поэтому атака могла стоить им больших потерь. Окна на нижнем этаже были укреплены, и за ними были уложены большие груды камней, поднимавшиеся почти до потолка. Еще до наступления темноты должны были заделать таким же образом и дверь. Для защиты людей от пуль была укреплена и веранда. Донна Исидора и другие находившиеся в имении женщины были отправлены после обеда в имение дона Теодора. По просьбе Франсиско, которую поддержала и донна Исидора, дон Куманос согласился сопровождать их. Испанец собрал людей, объявил им, что он оставляет вместо себя Франсиско, и выразил надежду, что они выполнят свой долг. Затем, пожав всем руки, он простился, и вскоре кавалькада скрылась в лесу за узкой полоской луга, окаймлявшего реку.

В имении дона Куманоса было много оружия и боеприпасов. Некоторые из оставшихся занялись отливанием пуль, другие осматривали и чистили мушкеты, из которых давно не стреляли. Прежде чем наступил вечер, все были вооружены. Каждый получил оружие и боеприпасы. Оружие было исправно. Теперь Франсиско имел возможность внимательно наблюдать за шхуной, которая днем удалилась от берега, а к вечеру приблизилась к нему снова. За полчаса до наступления темноты она находилась на расстоянии около трех миль от берега и стояла, развернувшись носом в море.

— Они нападут этой ночью, — сказал Франсиско. — Я уверен в этом. Они выдвинули балки и приготовились к спуску шлюпок.

— Пусть попробуют сунуться сюда, сеньор. Мы подготовили им горячую встречу, — отвечал ему Диего, который был в имении вторым лицом после Франсиско по рангу и авторитету.

Вскоре стемнело. Франсиско и Диего расставили внутри дома всех людей, за исключением пятерых. Дверь была прочно закреплена, и несколько каменных плит подпирали ее. После этого Франсиско расставил вдоль реки на расстоянии сотни шагов друг от друга пятерых оставшихся человек, которые должны были подать сигналы о продвижении шлюпок. Примерно в десять часов вечера Франсиско и Диего спустились по лестнице с веранды и направились в сторону реки, чтобы проверить выставленные там посты.

— Сеньор, — спросил Диего, когда они подошли к реке, — как вы полагаете, в какое время эти негодяи попытаются напасть на нас?

— Трудно сказать. Если у них все тот же капитан, которого я знал, то они не нападут до того, как скроется луна, то есть не ранее полуночи. Но если у них другой капитан, то так умны и предусмотрительны они не будут.

— О, Святая Богородица! Так вы, сеньор, уже побывали на борту этого корабля?

— Да, Диего, и довольно долго, но не по своей воле. Если бы я не бывал на нем, то сегодня не смог бы опознать его.