Шлюпки с солдатами, посланные губернатором, оттесняли самых рьяных «женихов», но те особо и не обижались.

Между тем лодка подплыла к самому борту флейта «Сен-Жан», с недавних пор ставшего для Франсуа Но флагманом — «Какаойер» был выкуплен губернатором Тортуги за хорошие деньги.

— Эй! — крикнул добрый молодец, задирая голову. — На палубе! К вам гости!

— Кого там ещё чёрт принёс? — прогудел грубый, сипловатый голос.

— Меня, — коротко ответил Сухов.

Через фальшборт перевесился дюжий детина в смешной плетёной шляпе, больше всего напоминавшей соломенный брыль.

Поморгав на нежданного гостя, он сбросил верёвочный трап.

— Заходи.

Олег ловко взобрался по плетёной «лесенке» и отряхнул руки.

— Могу я увидеть капитана Олонэ? — спросил он с холодноватой вежливостью, обозревая пустынную, не шибко чистую палубу.

— Можешь, — кивнул детина, от чего его брыль обвис, скрывая лицо. Поправив свой головной убор, он добавил: — И увидеть, и услышать. Капитан почти трезв, отчего слегка не в духе. По коридору до упора и налево.

Потеряв всякий интерес к посетителю, вахтенный отвернулся, облокачиваясь на планшир.

Прошествовав к кормовой надстройке, Сухов перешагнул высокий порог, попадая в темноватый проход, по обе стороны которого шли каюты. Из-за одних дверей доносился мощный храп, за другими было тихо.

В конце коридора, с левой стороны, находился вход в каюту капитана. Дверь была распахнута настежь, открывая взгляду некий слегка упорядоченный хаос.

Капитанское обиталище было заставлено дорогой мебелью, пол его покрывали три или четыре турецких ковра, чьи узоры оказывались плохо различимы под грудами сваленных вещей — разбросанных сапог, скомканных рубах, пустых бутылок, пары золотых кубков, палаша в ножнах и даже Библии в богатом кожаном переплёте.

Сам хозяин сидел с краю кровати, босой, расхристанный, взлохмаченный, мрачный.

Безвольно свесив левую руку, правой он упирался в колено, кулаком поддерживая вялый подбородок.

Слегка побритое лицо Олонца не впечатляло — обычная физиономия пропойцы, маявшегося с похмелья.

Припухшие, покрасневшие глаза, сеточка ранних морщин, складки в уголках распущенного рта, тонкие усики под широковатым носом, страдальчески приподнятые брови.

А вот необузданность и кровожадность натуры не проявлялась никак.

Не поднимая глаз, Франсуа вопросил невнятно:

— Чего надо?

— Поговорить, — лаконично ответствовал Олег.

— О чём?

— О видах на урожай! — резковато сказал Сухов. Брезгливо откатив сапогом початую бутылку рома, добавил: — Развёл тут срач…

Непринуждённо усевшись в кожаное кресло, он насмешливо наблюдал за взбешённым Олонэ, будто пружиной подброшенным.

Выпрямившись, пират сжимал и разжимал кулаки, сверля Олега яростным взглядом.

— Во-от, — удоволенно протянул Сухов, — вот теперь мне видно капитана корабля.

Франсуа оглядел странного гостя, теряя запал.

— Говори, чего хочешь, — пробурчал он, — или выметайся.

— Ты весьма любезен, — фыркнул Олег.

Достав кончиками пальцев сосуд с ромом, Сухов откупорил его и щедро плеснул в поднятый с полу кубок.

— Поправь здоровье, — сказал он миролюбиво. Олонэ хмуро посмотрел на него, но отказываться не стал — жадно выглотал до дна и выдохнул. Глазки у него заблестели, и Олег кивнул: клиент готов.

— Меня зовут капитан Драй, — проговорил он. — Это самое… Со мной галиот и небольшая команда.