— Я ещё не отчаялась, Витя, — молвила она. — Просто… Всё произошло так неожиданно… Вдруг, ни с того ни с сего…

Виктор вздохнул, поугрюмел. Легко бодриться, утешая женщин, а вот реально вытащить Олега из-за тридевяти времён — ох как трудно…

Глянув на бук, он оживился.

— Шикарно… Расчёты близятся к концу! Та-ак…

— И куда его забросило на этот раз? — нервно спросил Пончик, засипев под конец, — Гелла, обнимая мужа за шею, слишком крепко свела руки.

— Да всё туда же… Семнадцатый век.

— Портал легче всего открывается в определённый отрезок времени, — сказал Ахмет. — А мы как бы «набили тропу»…

— Шикарно! Одна тысяча шестьсот шестьдесят восьмой год! Весна, конечно же. Скорей всего, март. Плюс-минус полмесяца. Ну тут нужны расчёты поточнее…

— Считайте, ребята, — сказал Сергей Михайлович с проникновенностью, — думайте что есть сил! Мы своих не бросаем.

Заплаканная Наташа тихо подошла к Елене и прижалась к ней, подняла лицо.

— А папочка вернётся? — проговорила она стеклянным голосом.

— Обязательно, маленькая, — ласково сказала Сухова.

Глава вторая

в которой Олег приступает к водным процедурам

Тьма рассеялась, и Олег ощутил себя телом, погружённым в жидкость, — вокруг качалась, шумела, плескалась вода.

Пуская пузыри, он рванулся вверх, где просвечивало, вихляясь и расслаиваясь, солнце. Дневное светило — ночью?!

Вынырнув, Сухов первым делом вдохнул, протёр ладонями глаза и осмотрелся, щурясь на ярком свету.

Он находился на том же месте, что и секунды назад, только плота не было под ногами.

А скала — вот она. В тени арки бирюзовые волны приобретают насыщенную синеву сапфира, и причудливая сетка отражений пляшет на ноздреватых стенах грота.

Берег был пуст — нехоженый белый песок.

Глянув в сторону моря, Олег глухо выругался — там бросил якорь двухмачтовый галиот, от которого к берегу подгребала шлюпка.

Недолго музыка играла…

Опять это прошлое! Такое чувство, будто в отпуске побывал. Только недогулял…

Чувствуя прилив раздражения, Сухов снова обернулся, высматривая, кого там качает волна.

— К дьяволу таких встречающих, — пробурчал он.

Мокрый и злой, Олег выбрался на берег.

Поминая чёрта и таясь в тени скалы, шустро дотопал до зарослей.

Тут-то его и взяли.

Двое изрядно пованивавших громил насели со спины, сопя и выкручивая руки, а третий звероподобный лоб, рыжий и конопатый, вознамерился попинать Олега спереди.

Вот только Сухов был с ним не согласен.

Врезав ногою по тестикулам рыжему полуголому верзиле с татушками на груди, он тут же пал на колени, вынуждая своих скорохватов терять равновесие.

Тот, что держал его справа, кривоносый, с серьгой в ухе, отпустил руку, дабы не выстелиться, и заработал локтём под дыхало. Обратным движением кулака Олег врезал парнише, пыхтевшему слева, полному и краснолицему.

Апперкот вышел сокрушительным.

Освободившись, Сухов хотел было надавать «контрольных пинков» всей троице, но грозный окрик заставил его передумать.

— Стоять, свинья испанская! — заорали из кустов.

Орали на староанглийском, и Олег даже повеселел — язык чопорных островитян был ему знаком.

— Если я и свинья, то русская! — крикнул он в ответ, разводя руки — мол, без оружия, прошу учесть.

Из кустов показался молодчик весьма живописной наружности — в полосатых штанах, заправленных в ношеные ботфорты, в безрукавке на голое тело.