— Потому что я тогда не говорила о нем, — опустив голову, произнесла Вероника. — Я не могла думать ни о чем и ни о ком, кроме отца. Так Роберт жив? Боже мой!

Она закрыла лицо руками и некоторое время сидела неподвижно. Никто не решился ее окликнуть.

В конце концов леди Дредд подняла голову и обвела взглядом окруживших ее людей.

— То, что я сейчас услышала, — проговорила она, — ничего не меняет. Слава богу, я рада этой вести! И рада, что именно Мейнарду поручено разыскать Тича — у него после меня больше всех оснований желать смерти негодяя. Только вот, сумеет ли Роберт изловить Тича? Или, не дай бог, спугнет, и тот уведет свою «Рыбу» из этих вод? Думаю, нам тоже придется действовать, и действовать быстро.

— А я думаю, тебе следовало бы встретиться с Мейнардом! — посоветовал Бэкли.

В ответ Вероника расхохоталась, так искренне и так весело, что монах и пираты недоуменно переглянулись. Она и в прежней своей жизни редко так смеялась, а уж слышать такой заразительный хохот от капитана Черный Алмаз никому ни разу не приходилось. Леди Дредд даже залилась краской, честно пытаясь унять свой смех, но у нее не сразу это получилось.

— Вот так встреча получится! — выдохнула она, наконец. — К вернувшемуся с того света жениху является вернувшаяся вообще неизвестно откуда невеста, объявляет, что она — знаменитый капитан флибустьеров по прозвищу Черный Алмаз, и предлагает сообща изловить другого знаменитого капитана флибустьеров. «А потом, дорогой, можешь сдать меня властям! Мечтаю болтаться на виселице по соседству с Робертом Тичем!» Так это будет выглядеть или чуть-чуть по-другому? А, дядя Генри?

Рей и О'Коннел, видимо, представили себе этакую перспективу и тоже, хотя и с изрядным опозданием, засмеялись. Бэкли, однако, лишь грустно усмехнулся:

— Я понимаю тебя, Рони. Действительно, странная получилась бы встреча. Но неужто ты думаешь, что человек, который так тебя любил, смог бы донести?..

— Я давно уже не думаю о людях плохо, милый дядя Генри! — воскликнула Вероника. — Просто предпочитаю считать себя еще хуже. Это правда! А о встрече с Робертом Мейнардом я подумаю. Но до этого у нас еще много-много дел.

Видя, что леди Дредд торопится отдать нужные приказания своим людям и больше не расположена к долгим беседам, падре Патрик простился и направился к выходу. У террасы губернаторского дома в отличие от дома адмирала Дредда в Чарлстоне не было внешней лестницы, поэтому монаху пришлось пройти через второй этаж, спуститься на первый и уже оттуда выйти на пыльную улочку, где каменные ограды были сплошь увиты такими же пыльными гирляндами дикого винограда. На них висели уже провяленные солнцем кисти.

Начинался октябрь, но жара, царившая в тот год все лето, с наступлением осени не ослабела. Дожди прошли, не принеся желанной прохлады, и вновь сделалось сухо. На море начались осенние шторма, однако в устье реки Блэк-Ривер царил штиль, ветер поднимался здесь лишь по утрам да порой вечером, взметая вихри пыли и разгоняя кур, миролюбиво искавших корм прямо посреди улиц, — днем здесь проезжали телеги, груженные маисом, на земле оставалось немало зерен, и куры считали их по праву своими.

Вероника догнала монаха уже за воротами высокой каменной ограды.

— Я как следует не простилась с вами, падре!

— Ну что ты, дитя мое! — Улыбка вновь показалась на обветренном лице бенедиктинца, только на этот раз она показалась девушке тревожной. — Ты же пожелала мне доброго пути.