— Постой! Прежде чем начнется бой… Мы ведь можем погибнуть, верно? Но я не хочу предстать перед Господом, не сказав тебе…

Девушка снизу вверх спокойно и грустно смотрела в лицо Мейнарда, и тот вдруг понял, что говорить уже ничего не нужно.

— Ты не сказал мне, каким образом Роберт Тич тогда, три года назад, узнал, что в порту Чарлстона стоят корабли с богатыми пассажирами и на каких именно кораблях они находятся? Так?

Он пошатнулся, помертвел, схватившись рукой за фальшборт, чтобы не рухнуть на палубу — у него вдруг подкосились ноги.

— Я не думал, что это может погубить адмирала! — выдохнул Роберт, сжимая руку Вероники с такой силой, что, возможно, ей было больно, но она не повела и бровью. — Я хотел только отдать карточный долг этому паршивцу — племяннику губернатора! В нашем городе жил один купец — он постоянно доносил пиратам, кто, что и сколько привозит в порт, чем можно поживиться, когда тот или иной корабль выйдет в море. Но, конечно, купец не знал и не мог знать, на каких кораблях находятся те пассажиры и сколько в городском банке золота. Он сказал, что Черная Борода заплатит за эту информацию огромные деньги.

— И ты их получил?

— Да.

Роберту было бы легче, если бы лицо девушки исказилось гневом, если б она схватилась за висевшую у ее пояса саблю. Но она смотрела со все той же горестной грустью.

— Я догадалась об этом совсем недавно, Роберт, — сказала леди Дредд. — Когда узнала, что ты жив, сперва просто страшно обрадовалась. А после подумала, что ты был одним из немногих, кто все это знал. И перед тем мне рассказали, какую огромную сумму ты проиграл в карты. Я еще думала, как попросить отца ссудить тебе эти деньги… Хотя, возможно, у него и не нашлось бы столько.

Он молчал, отвернувшись.

— И потому ты так встревожился, когда отец задумал взять Тича живым, чтобы предать суду, — продолжала Вероника. — Ведь его бы спросили, от кого он получил сведения, верно? И когда стало ясно, что отец не отступится от своего намерения, ты передал Черной Бороде предупреждение, чтобы он уходил из своей бухты-тайника? Так? Тебе не пришло в голову, что вместо бегства Тич придумает засаду?

— Нет! — со смешанным чувством ужаса и ярости воскликнул Мейнард. — Богом клянусь — нет! Это уже не я… Я не предупреждал пиратов и не знаю, какой Иуда это сделал!

— Слава богу!

В голосе, во взгляде, в движении, которым Вероника осенила себя крестом, было такое неимоверное облегчение, что на миг у Роберта отлегло от сердца. Значит, больше всего она боялась именно этого.

— Ты мне веришь?! — Он вновь крепко сжал ее руку.

— Верю, Роберт. И еще раз скажу: слава богу!

— Я хотел быть рядом с адмиралом Дреддом в бою, — проговорил лейтенант тихо. — Но собирался застрелить Тича, чтобы скрыть мою тайну. Во всем остальном — уже не моя вина. Хотя вины и так более чем достаточно! Я ведь даже предположить не мог, что этот выродок обстреляет порт, что потом устроит эту западню… Все эти годы я чувствовал себя преступником. Ты будешь права, если просто меня пристрелишь!

— Ну, тогда уж, кто кого! — вздохнула леди Дредд. — Ты говоришь с пиратом, Роберт. И вновь совершаешь преступление, не собираясь сдавать его властям.

— Сдам другого! — сквозь зубы отрезал офицер. — Ну, так что же? Пора по местам?

— Пора. Только не забудь спустить паруса. Их могут заметить. Поднимешь только, когда «Черный алмаз» появится из-за рифов. Удачи!

«Рыба-меч» появилась тогда, когда ее и ожидали — едва налитый светом диск полной луны взошел из-за горизонта, как темный силуэт шхуны нарисовался на его фоне.