– А как же их мамы? – спросила я, утирая мокрые щеки.

– Трудно поймать белого волчонка, пока жива его мать. Поэтому приходится сначала убивать ее, – сказал Фредерик. – Волчиц добывают на мех. Ты разве не заметила гору шкур в лавке?

Я покачала головой: нет, не обратила внимания.

– Как это все гадко, – прошептала я, глядя, как мужчина тянет волчонка вверх по трапу, а тот упирается из последних сил. – Почему они ловят их такими маленькими?

Фредерик вздохнул и снова погладил меня по голове.

– Когда они вырастут, толку от них уже не будет. Их надо с детства приручить к упряжке, понимаешь?

Дельце Урстрёма

Настала пора отчаливать. Мы с Фредериком убрали посуду после обеда, и он пошел вздремнуть. А я задержалась на камбузе. Погода в тот день была ветреная, так что приятно было посидеть на корточках у огня.

Вдруг появился Урстрём и уставился на меня, пожевывая табак.

– Пойдем-ка со мной, дельце есть, – сказал он.

– Прямо сейчас?

Он кивнул.

– Поторапливайся.

– А какое дело? – спросила я, поднимаясь.

– По дороге расскажу, – буркнул Урстрём. – Пошли.

Когда мы поднялись на верхнюю палубу, ветер сразу вцепился мне в волосы. Снежинки, метавшиеся в воздухе, были такими маленькими, что казалось, в лицо швыряли песком. В порту кипела работа. Все готовились к отплытию: не только Урстрём опасался льда. «Ветреному» предстоял путь до острова Северный, так сказал Фредерик. «Бездомный», на котором везли того волчонка, направлялся к Солёному острову. В гавань вошел еще один корабль – большой и красивый, он назывался «Медведь».

Я посмотрела на беспокойное грозное море. Казалось, даже волны торопили нас, будто с нетерпением ждали, когда мы наконец выйдем в море и они смогут обнять наш корабль своими мокрыми руками и отправить в бесконечное плавание. Но в то же время они словно бы спрашивали: решитесь ли вы?

– Можно я сперва скажу Фредерику? – попросила я. – Иначе он станет меня искать.

– Фредерик спит, – отвечал Урстрём. – А нам надо торопиться.

Капитан шагнул на трап, я следом, но вдруг остановилась.

– А если он проснется? Пожалуй, лучше его предупредить, чтобы он не бегал потом и не искал…

Тут Урстрём нахмурился и рявкнул:

– Идем! Я капитан, и мне решать, что делать тебе и ему.

– Ладно, – пробормотала я, натянула шапку посильнее на уши и спустилась по трапу.

Урстрём шел быстро. Когда мы сошли на берег, он прямиком направился в портовую контору и постучал в дверь.

Нам пришлось немного подождать. Я старалась больше не заговаривать с ним, но в конце концов не утерпела: слишком уж странно было вот так стоять и молчать.

– Нам надо что-то забрать?

– Нет, – ответил Урстрём и сплюнул, оставив на снегу коричневое пятно.

Наконец дверь распахнулась, и в проеме показался тот самый старик. Ну и здоровенный он был! И жирный. На поясе висела связка ключей. Они обменялись с Урстрёмом короткими взглядами.

– Ага, понятно.

Он взял меховую шапку, спереди на ней был такой же позолоченный морской узел, как на вывеске над дверью. Нахлобучив шапку на голову, он вышел в метель и зашагал через пустую портовую площадь. Мы с Урстрёмом поплелись за ним. У меня засосало под ложечкой: не нравилась мне эта прогулка. Но Урстрём был капитаном, и я не могла ослушаться его приказа.