Перешагнув порог он вошел и оказался в маленькой камере с толстыми стенами и небольшим окошком, забранным прочнейшими решетками. В углу, на ложе из сухих листьев, завернувшись в короткую накидку, лежал Тремаль-Найк, хозяин индийца Каммамури, жених несчастной Ады.

Это был красивый индиец с бронзовой кожей, мускулистыми руками и мощной грудью. Его высокий лоб и благородные черты говорили не только о физической, но о незаурядной душевной силе.

Человек этот спал, но сон его не был крепок. Грудь порывисто вздымалась, на лбу вздулись вены, полураскрытые губы вздрагивали. Какие-то стоны вырывались у него из груди.

«Моя! — бормотал он. — Ты моя! Не отдам тебя им!.. «

Внезапно лицо его изменилось, выразив страшную ненависть.

«Суйод-хан, — прошептал он, — это ты отнял ее у меня!..»

— Эй, проснись, Тремаль-Найк! — позвал лейтенант.

Индиец вздрогнул, глаза его мгновенно раскрылись, и он уставился на лейтенанта взглядом, блестящим, как у змеи.

— Что ты хочешь? — холодно спросил он.

— Этот господин желает взглянуть на тебя.

Индиец посмотрел на Янеса, который стоял за спиной лейтенанта. Презрительная улыбка показалась на его губах, обнажив зубы, белые, как слоновая кость.

— Что я зверь, что ли? — сказал он. — Неужели…

Тут он вздрогнул и замолчал. Янес, который стоял за лейтенантом, сделал ему быстрый знак рукой. Без сомнения, заключенный понял, что перед ним друг.

— Как ты оказался тут? — спросил его португалец.

— Как может оказаться человек, который родился и вырос свободным в джунглях, — сказал Тремаль-Найк, устремив на него испытующий взгляд.

— А правда ли, что ты туг?

— Нет.

— Но ведь ты задушил людей.

— Это правда, но я не туг.

— Ты лжешь.

Тремаль-Найк вскочил, сжав кулаки, с пламенным взором, но новый жест португальца успокоил его.

— Меня не обманешь, — продолжал Янес. — Если раскрыть на груди твою рубашку, наверняка откроется татуировка: змея с головой женщины.

— Раскрой ее, — сказал Тремаль-Найк.

— Не подходите к нему, милорд! — воскликнул лейтенант,

— У меня нет оружия, — сказал индиец. — Если я двину рукой, разряди мне в грудь твои пистолеты.

Янес подошел к ложу из листьев и наклонился над индийцем.

— Каммамури, — прошептал он еле слышно.

Быстрая молния вспыхнула в глазах индийца. Одним жестом он поднял свою накидку и подобрал записку с завернутыми в нее пилюлями, которую уронил португалец.

— Вы видели татуировку? — спросил лейтенант, который на всякий случай наставил пистолет.

— У него ее нет, — сказал Янес, выпрямляясь.

— Значит, он не туг?

— Кто знает? Татуировки бывают у них и на других частях тела.

— У меня их нет, — сказал Тремаль-Найк.

— Сколько времени он находится здесь, лейтенант? — спросил Янес.

— Два месяца, милорд.

— Куда его отвезут?

— В какую-то исправительную тюрьму в Австралию.

— Бедняга! Пойдемте, лейтенант.

Моряк замешкался, открывая дверь, и Янес воспользовался этим, чтобы обернуться назад и сделать Тремаль-Найку последний знак, который означал: сделай, как сказано.

— Хотите осмотреть форт? — спросил Черчилль, закрыв дверь и запирая ее на засов.

— Мне кажется, в нем нет ничего особенного, — пожал плечами Янес.