— Искать меня? Но разве ты знал, что я здесь?

— Да, хозяин, я это знал. Ах хозяин! Как я оплакивал тебя после той роковой ночи. Я сжимаю тебя в объятиях, я вижу тебя, но мне не верится еще, что ты жив и свободен. Мы не расстанемся больше?

— Нет, Каммамури, никогда.

— Мы будем жить вместе с господином Янесом и с Тигром Малайзии. Какие люди, хозяин, какие люди! Если бы ты знал, сколько они сделали для тебя! Если бы ты знал, сколько схваток…

— Остановись, Каммамури, — с улыбкой сказал Янес. — Другие сделали бы то же, что и мы.

— Это неправда, хозяин. Ни один человек никогда не сможет сделать то, что сделали Тигр Малайзии и господин Янес.

— Но почему вы так заинтересовались моей судьбой? -спросил Тремаль-Найк. — Ведь я никогда вас не видел, господа.

— Потому что вы были когда-то женихом Ады Корихант, — сказал Сандокан. — Она кузина моей покойной жены.

Услышав это имя, индиец пошатнулся, точно получил удар кинжалом в грудь. Он закрыл лицо руками, и плечи его задрожали.

— Ада!.. О моя обожаемая Ада!.. — страдальческим голосом прошептал он.

Рыдание вырвалось из его груди, и слезы скатились по смуглым щекам. Больно было видеть плачущим этого сильного человека, которого ничто на свете, казалось, не могло бы согнуть.

Сандокан подошел к нему и, обняв за плечи, сказал с нежностью:

— Почему вы плачете, мой бедный Тремаль-Найк! Сегодня день радости.

— Ах сударь!.. — пробормотал индиец. — Если бы вы знали, как я любил эту женщину!.. Ада!.. О, моя Ада!..

Новые рыдания вырвались из груди индийца — он был безутешен.

— Успокойтесь, Тремаль-Найк, — сказал Сандокан. — Ваша Ада не потеряна.

Индиец поднял голову, склоненную на грудь. Молния надежды сверкнула в его черных глазах.

— Она спасена?..

— Спасена! — сказал Сандокан. — И она здесь, на этом островке.

Крик радости, подобный которому, казалось, никогда не выходил из человеческого горла, сорвался с губ Тремаль-Найка.

— Она здесь!.. Здесь!.. — крикнул он, бросая вокруг растерянные взгляды. — Где она?.. Я хочу видеть ее! Ада!.. Где моя Ада?..

Он сделал движение броситься к форту, но Сандокан схватил его за руки с такой силой, что хрустнули кости.

— Остановитесь, — сказал он ему. — Она больна.

— Больна?.. Моя Ада больна!.. — вскричал индиец. — Но что с ней?..

— Она безумна, — сказал Сандокан.

— О великий Шива! — всплеснул руками индиец. — О боги, за что вы покарали ее? Разве она виновата хоть в чем-нибудь? Виноват, может быть, я, но она…

Он попытался освободиться от рук Сандокана, но тот не пустил, не ослабил своей железной хватки.

— Но я хочу видеть ее, сударь, — вскричал Тремаль-Найк. — Я хочу видеть ее, хотя бы одно мгновение.

— Вы ее увидите, обещаю вам.

— Когда?

— Через несколько минут.

Индиец успокоился немного, и Сандокан его отпустил.

— Самбильонг! — крикнул Янес.

Даяк, бродивший вокруг форта, внимательно осматривая палисады, чтобы убедиться, что они достаточно прочны, подбежал на зов.

— Спит еще Дева пагоды? — спросил Сандокан.

— Нет, капитан, — отвечал пират. — Несколько минут назад она вышла вместе со своими стражами.

— Куда она направилась?

— К берегу.