Вслед за авторами очерков в альманахах в забавную игру для взрослых вступили более авторитетные мифотворцы. Так, в «Анналах Ямайки», написанных Джорджем Бриджесом (1827), читаем: «Уиллис, известный буканир, был первым англичанином, поселившимся на берегах реки, которой он дал свое имя. Испанцы называли ее Велис (Walis), а со временем это название трансформировалось в Белиз».

В «Истории Центральной Америки», вышедшей в 1883 году, сообщалось, что «Питер Уоллес, шотландец, высадился с примерно восьмьюдесятью компаньонами в устье реки Белиз и построил на ее берегах несколько домов, которые он оградил грубым палисадом. Его имя было присвоено как реке, так и поселению».

Профессор Артур Персиваль Ньютон, опубликовавший в 1914 году великолепную монографию «Колонизационные предприятия английских пуритан», тоже «обнаружил» флибустьера Питера Уоллеса в Гондурасском заливе; по ею мнению, Уоллес в 1643 юду примкнул к флотилии Уильяма Джексона, опустошавшей испанские поселения в бассейне Карибского моря.

А один из современных гватемальских историков «напал на след» Уоллеса там, где его еще никто не искал: он сделал пресловутого пирата заместителем сэра Уолтера Рэли в его экспедиции на реку Ориноко в 1617–1618 годах.

Чем же объяснить появление в исторической литературе столь многочисленных и столь сомнительных «пиратских» версий о возникновении Белиза? Ответ лежит на поверхности: Питер Уоллес был выдуман в XIX веке апологетами британского колониализма для обоснования «приоритетных прав» Британии на захват восточного побережья Юкатана.

В настоящее время наиболее убедительной выглядит альтернативная «индейская» версия происхождения названия Белиз. По мнению лингвистов, в основе этого топонима лежит одно из трех слов индейцев майя: либо belakin («земля по направлению к морю»), либо balitza («земля Итцы», где Итца — ныне не существующий древний город майя), либо beliz («мутные воды»; в сезон дождей река Белиз действительно становится мутной).

Тем не менее местные жители предпочитают рассказывать заезжим туристам о пиратском происхождении своего города — единственного города на планете, фундаментом которого являются тысячи разбитых бутылок из-под рома.

Глава 10

Захват Тортуги гугенотом Левассёром

В 1640 году на Тортуге обострились отношения между английскими и французскими колонистами — плантаторами, флибустьерами и охотниками. Если верить французским источникам, англичане разоружили французов, некоторых из них убили, а прочих вынудили перебраться на северное побережье Эспаньолы.

Посовещавшись, беженцы пришли к единодушному мнению отправить гонцов с просьбой о помощи к генерал-лейтенанту французских Антилл рыцарю Мальтийского ордена Филиппу Блонделю де Лонвийе, шевалье-сеньору де Пуанси (1584–1660). Генерал-лейтенант, резиденция которого находилась на острове Сент-Кристофер, предложил военному инженеру-гугеноту Левассёру возглавить отряд верных ему людей (тоже гугенотов), привести Тортугу под контроль Франции и стать губернатором острова.

После долгих архивных изысканий исследователям удалось установить, что Франсуа Левассёр, сеньор де Рене де Буадуфле и де Летр происходил из Коньера (Cogners), что в Мэне. Ряд авторов утверждает, будто он прибыл на Сент-Кристофер в начале 1620-х годов вместе с нормандскими корсарами Урбэном де Руассеем и Пьером Белэном д'Эснамбюком. В действительности Левассёр появился на указанном острове раньше. По данным Исидора Гюэ, когда д'Эснамбюк в 1625 году высадился на Сент-Кристофере, здесь уже находился Левассёр «с 80 членами экипажа и 40 неграми, захваченными на берегах Африки».