— Какое отношение к этому имеет четырнадцатое число? — спросил он.

— Вчера было тринадцатое, — напомнил я ему.

— Ну не хотите же вы сказать, что… — начал он скептически.

— Именно это я и хочу сказать, — прервал я его. — Женщина пришла, я увидел, она победила.

Ральф выглядел озабоченным.

— Не забывайте, что сказала вам ваша сиделка после последней операции, — напомнил он.

— Которая из них? У меня было девять сиделок, и среди них не нашлось двух, которые говорили бы одно и то же.

— Джерри. Она сказала, что наркоз часто оказывает влияние на мозг пациента даже месяцы спустя. — у него был тон опекуна.

— Да. По крайней мере Джерри признала, что у меня есть мозг, о чем некоторые из остальных и не подозревали. Как бы то ни было, это не повлияло на мое зрение; что я видел, то видел. Пожалуйста, отправьте письмо мистеру Нэпьеру.

Через несколько дней я получил от Нэпьера телеграмму, отправленную из Гуаймаса.

«ПИСЬМО ПОЛУЧЕНО ТЧК СПАСИБО ТЧК БУДУ У ВАС ЗАВТРА» — гласила она.

— Должно быть, он прилетит, — заметил я.

— Или явится в белом покрывале, — предположил Ральф. — Я, пожалуй, позвоню капитану Ходсону и попрошу его прислать сюда патрульную машину. Иногда эти психи бывают опасны.

Он все еще был настроен скептически.

Я должен признаться, что оба мы ожидали визита Карсона Нэпьера с равным интересом. Я полагаю, что Ральф ожидал увидеть маньяка с безумными глазами. Я не мог себе представить этого человека вовсе.

На следующее утро Ральф вошел в мой кабинет около одиннадцати часов утра.

— Мистер Нэпьер здесь, — сказал он.

— И что, у него волосы растут прямо из черепа сквозь скальп, а белки глаз полностью окружили радужку? — поинтересовался я с улыбкой.

— Нет, — ответил Ральф, возвращая улыбку, — он выглядит очень приятно, но, — добавил он, — я продолжаю считать, что он безумец.

— Пригласите его войти.

Через минуту в сопровождении Ральфа вошел мужчина исключительно приятной внешности, возраст которого я определил между двадцатью пятью и тридцатью, хотя, может быть, он был и моложе.

Он ступил вперед с протянутой рукой, когда я поднялся приветствовать его. На лице его была улыбка. После обычного обмена приветственными банальностями он перешел непосредственно к цели своего визита.

— Чтобы вам стала ясна картина в целом, — начал он. — мне следует рассказать кое-что о себе. Мой отец был офицером британской армии, а мать по происхождению американка, из Вирджинии. Я родился в Индии, когда мой отец служил там, и вырос под воспитанием старого индуса, который был очень привязан к моим отцу и матери. Индус Чанд Каби был кем-то вреде мистика, и он научил меня многим вещам, каких не найдешь в программах школ для мальчиков, не достигших возраста десяти лет. В их числе была телепатия, которую Чанд Каби развил до такой степени, что он мог беседовать с любым человеком, психологически гармонирующим с ним, на больших расстояниях, и с той же легкостью, как и лицом к лицу. И не только это. Он мог проецировать мысленные образы на большие расстояния, так что реципиент его мыслеволн мог видеть то, что видел Чанд Каби, или то, что Чанд Каби хотел заставить его увидеть. Этим вещам он научил и меня.

— Значит, таким образом вы и заставили меня увидеть полночную посетительницу тринадцатого числа? — спросил я.

Он кивнул.

— Этот тест был необходим, чтобы удостовериться, находимся ли мы с вами в психологической гармонии.