|
: они для меня были бы большою подмогою. По этому пункту жду от тебя решения.[254 - Ханенко ответил согласием на эту просьбу Белинского.] Ей-богу, краснею от своей наглости и бесстыдства; да что же делать! Ведь дело идет о деньгах – это есть солнце жизни, без которого жизнь темна и мрачна и холодна… Кстати, о К<озловск>ом. Он получает 480 р. асс. жалованья, каждый день имеет говядину во щах.[255 - См. ИАН, т. XI, письмо 84 и примеч. 2 к нему.] Жить там дороже, чем в Питере. Князь посылает тебе сто поклонов. Жаль мне его.
Б. наконец догадался, что был у нас шутом.[256 - Лицо неустановленное. Возможно – К. А. Булгаков (см. письмо 215).] Со мной он еще так и сяк, но против Панаева в явной вражде. Вот ограниченный-то человек!
Панаев, Языков, К<омаров> и В<ержбицкий>[257 - Комаров Александр Сергеевич (1814–1862) окончил Петербургский университет со степенью кандидата, затем – Институт путей сообщения, где впоследствии был профессором. Белинский отзывался о ном очень пренебрежительно, называя его: «Комаришка», «капиташка», «дурак положительный» и «препустейший человек» (см. письма 206, 215). О вечерах Комарова см. книгу А. И. Дельвига «Мои воспоминания», т. I. М., 1912, стр. 68–69, 151 и Панаева, стр. 260–262.Вержбицкий Павел Викентьевич, майор корпуса горных инженеров. См. о нем письма 199, 230, 234, 236, 239. О А. С. Комарове и П. В. Вержбицком см. также ЛН, т. 56, стр. 214.] тебе кланяются. Они тебя любят, а только смеются над твоею способностью гнить в деревне и читать Ф. Глинку.
«Демон» Лермонтова запрещен в «Отечественных записках», где был напечатан целиком.[258 - Поэма Лермонтова «Демон», предназначавшаяся для «Отеч. записок», была запрещена цензурой. Сохранился корректурный оттиск этой поэмы. В 6-й книжке журнала за 1842 г. (стр. 187–201) появились только отрывки. О цензурной истории поэмы см. ЛН, т. 57, стр. 261–272.]
Пиши ко мне: я буду отвечать по мере возможности и побеждать свою лень. Прощай.
Твой Белинский.
P. S. A что же обещанные тобою исторические материалы для «Отечественных записок»?[259 - Речь идет, вероятно, о материалах по истории Украины.] Присылай скорее к Иванову.
189. В. П. Боткину
СПб. 1842 г., марта 14 дня
Боткин – чудовище! Старый развратник, козел грехоносец! С ужасом прочел я нечестивое письмо твое,[260 - Это письмо Боткина не сохранилось.] с ужасом выслушал рассказы Кульчика[261 - А. Я. Кульчицкий.] о Вашем общем непотребстве, пьянстве, плотоугодии, чревонеистовстве и прочих седьми смертных грехах!.. Покайтеся: время близко – еду к вам и – буду пьянствовать с вами.
О Б<откин>! понимаю, друже, тебя. Гнусный желудок не позволяет мне пить много, зато офицер кое-как еще служит.
Трагическое распутство! Звучите бокалы и стаканы, раздавайтесь нестройные клики пьяной радости, буйного веселия – «ведь нигде на наш вопль нету отзыва!..»[262 - Цитата из рассказа Гофмана «Крейслериана». См. подробнее ИАН, т. XI, письмо 129 и примеч. 10 к ному.] Эй, ты милая – <…> да ну, без нежностей, <…> – «ведь нигде на наш вопль нету отзыва»!
В письме твоем мне крепко понравились эти строки, которые повторяю, как будто мои собственные: «Я соглашусь лучше иметь приютом своим <…> и конкубиною <…>, которая будет <…> из денег, – нежели страдать по хладной красавице; лучше замереть в разврате, чем в пряничной любви». |
