— Не обязательно… — начал я.

— Перестань.

— Если кто-то что-то написал, это вовсе не означает, что там правда. Кому это знать, как не тебе?

— Но я чувствую, что это правда, — сказал Стэн, и был прав. Как ни противно было признавать, но в этом чувствовалась правда.

— В начале было слово.

— Может быть… может быть… — Я умолк, поскольку на ум не приходили никакие утешения.

Кто этот Рис Ханнеган? Один из Старейшин, упомянутых Томасом Манном? Обращение во всех письмах Сэр, как будто Рис, подчиненный, докладывает своему начальнику. Верховному Писателю Писем?

Стэн нервно хохотнул:

— Я был создан в письме. Кто-то обо мне написал, и вот я здесь. Ирония судьбы.

Я был потрясен. С трудом постигал смысл происходящего.

— Что, если и я ненастоящий?

— Ну и что?

— Может быть, кто-то написал обо мне и создал меня…

— Может быть. Ну и что, черт побери? — Стэн поднялся и вдруг снова стал самим собой, то есть сварливым и вздорным. Я восхитился тем, как он быстро приспособился, как быстро восстановил душевное равновесие, но мой мозг продолжал работать: Потому что он таким написан. — Послушай, я не собираюсь бросать письма, бросать борьбу, отказываться от себя только потому, что меня родил Писатель Писем. Я не просил рожать меня, но теперь я жив. И собираюсь воспользоваться этим наилучшим образом.

Я не просил рожать меня.

Я говорил это своим родителям.

— Я здесь, и я вполне реален. У меня есть душа, разум, независимая воля — вполне достаточно, чтобы делать все, что я, черт побери, хочу.

Молодец, чуть не сказал я, но понял, что это прозвучало бы снисходительно.

Стэн не унимался:

— Дело в том, что ты, по-моему, из настоящих. Настоящий Писатель Писем. Такие Писатели Писем, как ты, появляются раз в поколение. И понимает это Верховный или нет, но ты можешь все. Ты наш обратный билет.

Я отрицательно затряс головой.

— Я серьезно.

— Послушай, как, по-твоему, я могу вытащить нас отсюда? Как я могу вытащить себя отсюда?

— Как сказала Добрая волшебница из «Волшебника страны Оз», у тебя всегда была сила. И нет места лучше дома.

Кое-что пришло мне в голову.

— Но есть ли «обратно» для тебя? Если ты действительно создан письмом, можешь ли ты вернуться в… мой мир?

— Это и мой мир. Пусть меня создал Писатель Писем, но я не думаю, что я был создан здесь. Меня перенесли сюда, как тебя, но рожден я был в реальном мире. У меня слишком яркие воспоминания. Зачем было давать мне воспоминания, зачем воссоздавать мой старый район, если у меня не было ни прежнего места жительства, ни прежнего места работы?

Я не купился на его логику. Черт возьми, и он, и остальные могли быть созданы в день моего появления с единственной целью: составить мне компанию. Но сказать это Стэну у меня не повернулся язык. На письмах «создателя» не было дат.

— Так что нам теперь делать? — спросил я.

— Это ты мне скажи. Ты же у нас настоящий.

Мне это не понравилось. Это прозвучало жутковато. Лучше бы я не узнал о Стэне или, по меньшей мере, не поверил. Но я узнал. Я поверил. И теперь разговор с ним походил на разговор с самим собой. Теперь я видел в нем не реальную личность, а мультяшного персонажа, не человека из плоти и крови, а плод собственного воображения.

Мне казалось, что меня бросил единственный человек, которому я полностью доверял.