Изменить размер шрифта - +
Ну, я и решил устроить себе перерыв пораньше. Я заглянул в музыкальный отдел, где хрупкий старичок в безобразной клетчатой куртке спорил с Робертом:

— Это не то, что я хотел, и вы знаете, что это не то, что я хотел!

Роберт вздохнул, будто повторял свои оправдания в тысячный раз:

— Я говорил, что вам это не понравится. Я вас предупреждал.

— Это не та музыка, которую я хотел! Я сказал вам, что хочу музыку из «Космоса»!

— Да. И вы сказали, что тема из «Космоса» называется «Рай и ад». А я сказал вам, что у нас есть альбом «Рай и ад» группы «Блэк Саббат», но это, вероятно, вовсе не то, что вы ищете, и я был уверен, что вам не понравится. Вы ее все равно купили, а я сказал, что, если это не та музыка, можете ее вернуть. Вы действительно ее принесли, и я вернул вам деньги. Я не знаю, что еще могу для вас сделать.

— Я хочу музыку из «Космоса».

— Ну, боюсь, что у нас ее нет. Может, посмотрите в магазине грампластинок?

— Я очень недоволен обслуживанием в этом магазине! Очень недоволен!

Роберт промолчал.

— Ваш начальник получит от меня письмо! — пообещал старик. — Можете не сомневаться!

Письмо.

У меня в голове будто вспыхнула лампочка. Я подождал, пока Роберт закончит возиться со стариком, и мы вышли через служебный вход на разгрузочную платформу. Мы говорили о предстоящем концерте группы U-2, на который купили билеты, а меня сверлила потрясающая мысль: я ведь мог написать письмо в «Джемко» с жалобой на Эллиса Кейна. Я вспомнил о быстрой реакции на жалобу в «Бургеры Бака», обо всех своих посланиях в заведения фастфуда и в парки развлечений.

Розничные предприятия торговли и питания больше всего на свете боятся недовольных клиентов.

В тот же вечер, вернувшись домой, я написал письма директору магазина и президенту компании в штаб-квартиру в Делавэр. Я выступил разгневанным отцом, пытавшимся купить новый набор гоночных машинок «Лего», но некомпетентный Эллис Кейн отделался туманными отговорками.

Из-за переработок на праздник Четвертого июля — я замещал постоянных работников, ушедших в отпуск, — следующая неделя оказалась у меня выходной, а когда я вернулся, Кейна уже не было. Не знаю, что происходило в закулисье; отчитало ли его начальство и он в припадке гнева ушел сам, или он набрал слишком много жалоб и моя стала последней соломинкой, и «Джемко» его уволил. Просто я вдруг обрел нового начальника, а Кейн исчез со сцены.

В тот вечер я шел домой в приподнятом настроении, я чувствовал себя могущественным.

Это чувство испарилось, как только я переступил через порог кухни.

— С чего это ты улыбаешься? — прорычал отец. Он сидел за кухонным столом, и можно было подумать, что он пьян. Лицо багровое и воинственное, как в те времена, когда он напивался до чертиков. Однако на столе не было ни бутылок, ни банок, только открытая Библия.

Я покачал головой, надеясь, что такого ответа будет достаточно, и попытался мирно проскользнуть в свою комнату.

— И куда это ты направляешься?

— Я устал.

— А чему улыбаешься?

— Ничему. Я просто вспоминал одну шутку.

— Какую шутку?

Будь он пьян, я бы уже давно от него избавился. Он был бы просто не в состоянии вести допрос. А так я мог простоять перед ним не один час.

— Где мама? — спросил я, пытаясь сменить тему.

— А какая разница?

В ту же секунду она вошла в кухню из гостиной и, хотя вопроса моего не слышала, ответ услышала и сделала вывод с почти сверхъестественной семейной логикой, присущей матерям.

Быстрый переход