В изд. 1869 «письмо» было перепечатано с незначительными изменениями. При подготовке «письма» к изд. 1882 Салтыков несколько сократил текст. Приводим два варианта ОЗ.

К стр. 217–218. В конце абзаца «Надо сознаться…», вместо слов «…в неуважении к власти!» и «…между неуважением к власти…» в ОЗ было «…в безверии!» и «…между безверием…».

Явление провинциальной жизни, характеризуемое в настоящем «письме», — «торжество ненавистничества» и «ненавистников», то есть натиск политической и общественной реакции после выстрела Д. В. Каракозова в Александра II 4 апреля 1866 г. В «письме» разоблачается выдвинутая «ненавистниками» система обвинений против сторонников общественного прогресса. Любые проявления прогресса определяются в ней «страшными словами»: «нигилизм», «демократизм», «коммунизм», «безверие». Такие обвинения звали власть к насилию (к опоре на «дантистов») и оправдывали его.

Характеристика «ненавистников» охватывает легионы «ничтожнейших шалопаев» — пореформенных администраторов, которые рекрутировались главным образом из разоряющихся слоев крепостнического дворянства. Их помыслы направлены на возвращение «дарового куска» — доходов от подневольного крестьянского труда. Находясь на службе «реформирующей власти», «ненавистники» вынуждены соблюдать декорум «преданности делу» реформ, но, по существу, все их усилия имеют целью «подорвать те плодотворные последствия, которые заключают в себе намерения 19 февраля».

В орбиту сатирического обобщения в «Письме третьем» попадает также «ненавистничество» в сфере идей, в частности, выступления таких активизировавшихся в 1866–1868 гг. органов крепостников, как «Весть», «всякую народную беду готовых приурочить к 19-му февраля» (см. передовые статьи и отд. «Совр. положение сельск. хозяйства в России» «Вести» за 1868 г.). Словом «ненавистничество» писатель определяет вообще тогдашнее социально-психологическое состояние всей реакционно-помещичьей среды и ее отдельных представителей — «существ жалких, почти помешанных от злобы».

ПИСЬМО ЧЕТВЕРТОЕ

Впервые — ОЗ, 1868, № 9, отд. II, стр. 98—112 (вып. в свет 7 сент.).

Работу над «письмом» Салтыков начал, очевидно, в середине мая 1868 г. 23 мая он писал Некрасову: «…Уведомьте, следует ли писать продолжение писем из провинции. У меня начато 4-е письмо».

В изд. 1869 «письмо» было перепечатано с незначительными изменениями. При подготовке «письма» к изд. 1882 Салтыков значительно сократил текст (в частности, были сняты некоторые абзацы, восходящие к первоначальной редакции «Легковесных»). Кончалось «письмо» в ОЗ и изд. 1859 следующим текстом после абзаца «Петербургская журналистика нередко…» (стр. 232):

Вновь повторяем: не станем разбирать, насколько правы или не правы так называемые «постепеновцы» в своих стремлениях; ограничен или достаточно обширен их взгляд на вещи. Станем на точку зрения сравнительную, и что же мы увидим? С одной стороны, историографов, которые, так сказать, ведут первобытную борьбу за существование, которые ничего перед собою не видят, кроме куска мяса; с другой стороны — людей скромных, быть может, недалеко дерзающих, но во всяком случае преданных тому делу, которому взялись служить.

Спрашивается: на чьей стороне перевес?

Внимание Салтыкова в «Письме четвертом» сосредоточено на третьей общественной группе, место которой в «распре» старых, консервативно-реакционных, и новых, либерально настроенных, сил провинции — «историографов» и «пионеров» — было обозначено ранее в «Письме первом», лишь мимоходом: «Середку (хор) занимают так называемые фофаны…» (стр.