— Спасибо,— сказал Ларин.— А где родители?

—  Родители в гостях. Вы проходите, а я сейчас принесу чай.

Таня отправилась на кухню, а оперативник вошел в знакомую ему комнату. Он осмотрелся. Возвращенные Михайловским вещи были любовно расставлены по местам. В квартире царил уют и порядок.

Ларин развернул бумагу, вынул картину и повесил ее на стену.

— Вот так,— сказал он сам себе.

В комнату вошла Таня. Она несла поднос, на котором были две чашки чая, сахарница и розетки с вареньем.

—  Вы пьете с сахаром или без? — спросила девушка.

— Кладу всегда одну ложку,— ответил оперативник.

Таня поставила поднос на журнальный столик перед диваном. Гость и хозяйка приступили к чаепитию. Оперативник показал рукой на стену, где висела картина.

— Теперь все, как прежде,— сказал он.

— Честно говоря,— призналась девушка,— я уже забыла о ней. Попробуйте варенье. Оно домашнее.

— Спасибо.

Капитан зачерпнул варенье из розетки.

— Очень вкусно,— сказал он.

— А у нас еще ругают милицию! — посочувствовала оперативнику хозяйка.— Да когда я в институте об этой картине расскажу, мне не поверят!

— Кстати, как ваша учеба?

Таня пожала плечами.

— Учусь помаленьку.

— А где?

Девушка прищурилась.

— Вы невнимательны,— сказала она.— Я вам уже говорила, что учусь в Академии Культуры.

—  Да, да, вспомнил. Вообще-то я очень внимателен.

— Это легко проверить. Вы обратили внимание, что на картине, которую вы принесли, в названии корабля допущена грамматическая ошибка?

— Вы в этом уверены? Я хорошо помню название «Цесаревич Александръ», но я не видел в нем ошибок.

Картина висела на противоположной стене. Изображенный на ней крейсер и его название были настолько мелкими, что с дивана их не было видно.

— Подойдите и посмотрите,— сказала Таня.

Ларин нехотя встал с дивана и подошел к холсту.

Оперативник внимательно рассмотрел картину.

— «Цесаревич Александр»,— прочитал он.

Капитан посмотрел на Таню.

— Ну и где ошибка?

Девушка подошла к картине и посмотрела на нее.

— Странно,— сказала она, прочитав название крейсера.— В слове «Цесаревич» была пропущена буква «в». Мы всегда смеялись над этой ошибкой.

— Наверное это реставратор исправил.

— Я только сейчас заметила, что она отреставрирована.

— Значит, это не я, а вы невнимательны.

Таня улыбнулась.

— Просто я все время смотрела на вас.

— Я не стою такого внимания,— заигрывая сказал Ларин.

Собеседники вернулись на диван.

— Расскажите мне, как вы нашли эту картину. Это ведь было нелегко?

— Не то слово! Пришлось не раз рисковать жизнью!

— Вы меня разыгрываете! — засмеялась Таня...

В тот день старшим лейтенантам Дукалису и Волкову удалось узнать, кто проживает на Колокольной улице в доме четырнадцать, квартира двадцать девять. Это был некто Викентий Андреевич Талызин, пятидесяти восьми лет.

— Интересно, чем этот старый кобель школьниц к себе заманивает...— рассуждая произнес Дукалис.

— Значит, есть чем,— резонно ответил Волков.

Разговор этот происходил в тот момент, когда оперативники на своих «Жигулях» направлялись к Талызину, чтобы поговорить с ним «по душам». Приехав на Колокольную милиционеры зашли в четырнадцатый дом и поднялись к двери, ведущей в двадцать девятую квартиру.