— В ней — вся сила, — добродушно ответил он.

— Ну вот иди своей силой гвозди заколачивай, а до живых девушек не суйся.

— По-моему, — убежденно сказал, Аскольд, — ты сумасшедшая.

Она помолчала, соображая, и вдруг виновато согласилась:

— Наверное. Я даже не знала… то есть я знала, только не знала, что это так навсегда. Самой удивительно. Совсем весь мир изменился. Ты правда, Аскольдик, пожалуйста, иди уже. Ничего тебе тут не обломится. А мне ничего там не обломится. И ничего не поделаешь.

Он несколько секунд завистливо и восхищенно вглядывался ей в лицо, а потом засвистел нечто модное, повернулся с видом «не больно-то и хотелось» и вразвалочку пошел прочь по лесной тропинке. Его широкая загорелая спина в свете сентябрьского заката светилась чистой медью, но скоро пропала в золотом месиве листвы и бликов. Чари долго стояла на ступеньке, водя пальцами по бревенчатой стене и кончиком языка проверяя губы, и собиралась с духом — сердце колотилось так, что уши глохли. Потом напоследок втянула носом пахнущий сухими листьями воздух и вошла внутрь. Комната матери тонула в половодье осенних цветов.

— Мам, — сказала Чари небрежно, — позови Ринальдо в гости. Он ведь очень по тебе скучает, я знаю.

Айрис окаменела в плетеном кресле у окошка — и книга, которую она только что спокойно читала, казалось, тоже окаменела и потеряла текст. Сколько веснушек у нее на плечах, подумала Чари. Интересно, когда он ее обнимал, их было сильно меньше?

— Ну что ты так смотришь, мама? — тихо спросила она.

Мэлор

Чжуэр был раздражен и зол.

— Мэлор Юрьевич, — с нескрываемым беспокойством сказал он, когда на пульте селектора зажегся знак контакта. — Ваш эксперимент идет уже пять часов. Я поднял всю документацию, переговорил с технологами — такого мы не планировали и даже не обсуждали. Лаборатория перерасходовала энергию на две недели вперед. Почему вы заперлись? Я настоятельно прошу вас объяснить происходящее.

— Хорошо, что вы позвонили, — раздался жесткий, заледеневший голос Мэлора, и Чжуэр невольно подобрался. — Я как раз хотел. Эксперимент идет уже пять часов, и через сорок две минуты, если не ошибаюсь, стартует очередной порожняк на Землю.

— Да, действительно.

— Потребуйте отмены старта. Дело в том, что на старте корабль взорвется. Пространство перенасыщено декваркованными нейтрино. Я блокирую на Терре все находящиеся здесь корабли и все корабли, которые будут прибывать. Только, Чжуэр, не вздумайте, например, пытаться отрезать меня от энергии. Посмотрите на счетчики. Перерасход относится к первым полутора часам, а сейчас я почти ничего не беру от реактора, потому что присосался непосредственно к звезде.

Чжуэр оправил ремни комбинезона. Он даже не стал переходить к пультам контроля.

— Я ничего не понимаю, — сдержанно сказал он.

— Это хорошо, — ответил голос Мэлора. — Это значит, что вы будете слушать внимательно. Я, видите ли, нашел способ стабилизировать земное Солнце, доложил об этом вашему Казуазу, но тот, боясь уж не знаю чего — очевидно, что я спасу Землю и тогда вся его грязная история всплывет, — отправил меня с глаз долой. Но он не учел одного. Надпространственные каналы и есть надпространственные каналы, и то, что до Солнца отсюда шестьсот с лишним парсеков, не играет никакой роли. Аппарат связи, который мы смонтировали, вполне пригоден для того, чтобы отсюда взять Солнце в энергетический кокон. Расстояние требует только некоторого увеличения энерговооруженности, но эту проблему я решил. Я уже сказал, что качаю прямо из ядра звезды.