Рассказы Летема не укладываются в схему привычных жанровых классификаций. Научная фантастика переходит в сказку, гофманиада соседствует с триллером, фэнтези предстает аллегорией. Вот рассказ «Пять любовных встреч». Женщина знакомится в баре с мужчиной — что может быть банальнее такого начала? Встреча завершается ночью любви (в чем тоже нет ничего необычного). Но эта ночь «стоила» героине двух недель жизни, в течение которых, как она выясняет, ее не было дома. Пережив потрясение от этой новости, женщина все-таки идет на следующее свидание, которое, вырвав ее из привычного мира, переносит в иную, параллельную действительность, с иным ходом времени. Еще одна встреча — и героиня вновь в альтернативной — по отношению к предшествующим — реальности. О чем же рассказ: о слепой силе страсти? о безрассудстве и возвышенности безотчетного женского порыва (воистину: «Ты женщина, и этим ты права!»)? или же это просто изящная вариация на столь известную в фантастике тему временных парадоксов?..

Гораздо определеннее по своей жанровой принадлежности рассказ «Спящие люди». Это притча в традиции Кафки, жестко написанная печальная история о трагичности и абсурдности человеческой жизни. Некий город, существующий вне фиксированных координат времени и пространства, дом главной героини, стоящий на «улице, ведущей в никуда», спящий мужчина, который однажды вечером появляется на крыльце этого дома… Кто он и откуда взялся? откуда вообще берутся спящие, появляющиеся в различных районах города? и что это за банда говорящих динозавров, время от времени, как банда Алекса в «Заводном апельсине», совершающих набеги на дома людей? Автор не дает ответа на эти вопросы — как нет выхода из жизненного тупика для героини, вновь остающейся одной в пустом доме на «улице, ведущей в никуда»…

Летем пишет сильно, но неровно. Рассказ «Ванильный сухарик» — один из таких рассказов. Посвящен он спорту будущего — конкретнее, баскетболу: игроки используют прибор, представляющий собой своего рода запись психосоматического состояния, в каком во время игры находились великие игроки прошлого: Мэджик Джонсон, Майкл Джорден, Уолт Фрейзер. Рассказ длинный, затянутый, но видно, что тема очень уж дорога автору — иначе он не стал бы включать рассказ в сборник вместе с такими превосходными вещами, как «Замурованные преступники» и «Счастливчик».

Первый роман Летема «Пистолет с музыкой» вышел в 1994 году. Он имел большой успех, о чем говорит присуждение ему Crawford Award за лучшее произведение в жанре фэнтези года, специальной премии журнала «Локус» и выдвижение на премию «Небьюла» (до этого на ту же премию номинировался рассказ Летема). Воодушевленный успехом, Летем вскоре выпустил второй роман «Amnesia Мооn». Критики, отмечая возросшее мастерство Летема и более высокий, чем в первой книге, удельный вес социально-критического и сатирического элементов повествования, его большую жесткость, утверждают, что Летем — один из наиболее интересных и одаренных авторов в современной американской литературе. Сам Летем, признавая свою «генетическую связь» с фантастикой («Я продолжаю гордиться, что мои корни — в НФ!»), не хочет замыкаться в жанровых рамках, стремясь объединить в одном произведении различные жанрово-стилистические маневры, что мы видим на примере первого романа писателя.

Его главный герой — Конрад Меткалф — прямой наследник детективов прошлого, от Огюста Дюпена и Шерлока Холмса до героев Агаты Кристи, Дэшила Хэмметта и Реймонда Чандлера. Как известно, существуют различные модели детектива: классический интеллектуальный, в котором преступление расследует гениальный сыщик-аналитик, для него расследование — хобби, на жизнь он зарабатывает не этим; «крутой детектив» (hard-boiled detective story), с погоней и стрельбой, а то и морями крови, как в «Кровавой жатве» Хэмметта, герой такого произведения — выходец из куда менее обеспеченных слоев общества, чем сыщик-аналитик, для него его профессия — единственный способ существования; и наконец, полицейский роман, в котором главное — расследование, успех его зависит в первую очередь от успешной работы сотрудников полиции по сбору данных (таковы, например, романы Эда Макбейна).