Произнося эти слова, я относился к ним только как к теории, однако она выглядела убедительно. Достаточно убедительно, чтобы копать в этом направлении. Вряд ли ребенок подтвердит мне ее. Интересно только, знает ли он что-нибудь вообще.

— Вы же и так знаете ответ, — сказал Барри. — Зачем вам я?

— Ты член семьи, Барри. Это не лучшая семья, и ты можешь не хотеть иметь с ней ничего общего, но это ничего не меняет. Ты находишься в самом центре всей этой истории. От тебя ничего не требуется, и все же ты участник игры. Когда я узнаю все получше, я вернусь. На всякий случай вот мой телефон.

Я протянул ему одну из своих визиток. Он взял ее не глядя и сунул под матрас.

Я собрался уходить. Я не испытывал разочарования. Я нашел Барри, и теперь у меня появилась версия, с которой я мог работать. Мне не терпелось приняться за дело. Но когда я подошел к двери, Барри заговорил.

— Подождите минуту. Я хочу задать вам пару вопросов.

— Да?

— Кто вам платит?

Я обдумал вопрос.

— Сейчас уже никто.

— Что случилось с моим дядькой, как его там?

— Его забрали в Отдел.

— Вы не очень-то любите Отдел, правда?

— Да, я не люблю Отдел, — ответил я. — Но возможно, я не люблю его не так, как его не любишь ты.

С минуту он переваривал это, потом продолжил:

— Пэнси очень расстроена?

— Спроси это у нее сам.

— Возможно, и спрошу. — Он окинул взглядом свою лысую компанию. — Ну что? Хочет кто-нибудь на пикник в сказочную страну?

— Если так, я пошел, — заявил я.

— Еще один вопрос, — сказал Барри.

Его глаза загорелись, будто он в первый раз открыл их, и я увидел в глубине их какой-то демонический разум.

— Ну? — спросил я.

— Как вы считаете, каково быть бессловесной сраной марионеткой?

Глава 21

С вертящимся в голове дурацким вопросом Барри я спустился по лестнице, миновал темную комнату и бар — задержался у стойки, чтобы отдать вторую половину купюры, — и вышел на залитую солнцем Телеграф-авеню. Мне пора было найти Уолтера Сёрфейса, детектива, который вел дело Стенханта после меня. Он мог оказаться еще одним протеже Фонеблюма, а мог и не оказаться, в любом случае я мог получить несколько интересных ответов, если только подберу нужные вопросы и смогу удерживать дверь ногой достаточно долго, чтобы успеть задать их.

Его адрес и телефон имелись в справочнике, который я вожу с собой в машине, но, притормозив у телефонной будки, я пошарил на полу в поисках мелочи и не обнаружил ничего, кроме нескольких пустых конвертов из-под порошка и ручки-антиграва, которую вытряхнул у меня из кармана кенгуру. Сначала я решил было остановиться у одного из магазинов на Телеграф-авеню и разменять сотню, но потом плюнул и поехал. Если уж частный детектив не сможет завалиться без предупреждения к другому частному детективу, то кто еще сможет?

Офис Сёрфейса размещался на верхнем этаже семиэтажного дома на краю квартала портовых складов. В таком квартале невольно оглядываешься на машину, оставляя ее даже на минуту, и, если у тебя есть хоть малейшее сомнение в том, что ты как следует запер ее, ты возвращаешься через дорогу проверить. Судя по виду квартала, Фонеблюму пришлось перекопать справочник в поисках частного инквизитора в еще более отчаянном положении, чем я. Логично. Фонеблюм ценил отчаяние, когда ему удавалось найти его, — а когда не удавалось, создавал его сам.