Я им еду готовлю. Они иногда сами жратву приносят. Короче – коммуна.

Настал день такой… Я им говорю: что вы туда-сюда мотаетесь, оставайтесь, типа, ночевать! Жить, что ли, переспрашивают? И ржут, будто я что смешное сказала. «Да, жить!» – зло ору.

«А разве мы не живем?!» – как кони, ржут они.

Бесу отнюдь не шестнадцать оказалось. Это он просто так молодо выглядит. Юно слишком. Худенький, стройненький очень. А так ему – двадцать один. А Культпросвету – двадцать два. На год старше.

Меня они не пытали никогда, сколько мне лет и на сколько я их старше. Старше, младше! Херня все это. Главное – человек живой или мертвый. Вот это – главное.

А потом пришел Гришка. А потом появился Паук. А потом, однажды ночью, с улицы принесли Белого. Всего избитого. А потом появился Кузя, в черном костюме, с тросточкой, как Черчилль какой-то. Хромал. Ножка забинтована. Вывихнул, в гипсе была. Как ножка поправилась – вместо костюма – в камуфляже пришел. Я гляжу: ну ничего бицепсы у парня, если надо, хорошо задвинет. А так – ну просто маменькин сынок, английский лорд.

Что они делали все вместе, мои пацаны?

А ничего. Жили. Дружили. Курили. Пили.

Пели. Сочиняли. Влюблялись. Бросали.

Они были молодые, да. Молодые.

Сколько они еще пробудут молодые? Я что, предсказываю будущее, что ли?

Ну, как наш супчик? О-о! Как пахнет! Ресторан «Прага» просто отдыхает!

Кузенька, открой, пожалуйста, водочку. И налей мне ма-аленькую, ма-аленькую рюмочку. И знаешь – в холодильнике лежит старый, ма-аленький, завалященький… огурчик. Ты его – на тарелочку, да и порежь. И посоли, посоли, не забудь!

А я – рюмки достану. Расставлю.

Паук, скумбрию порезал? Ты, хирург долбаный…

Ну что, пацаны? Мы больше никого не ждем?!

Тарелки… бац-бац-бац! Все на столе! Разлива-а-а-ай!

Ржаной хлебец, ноздреватый… Это я в «Спаре» купила…

Ну что, за что пьем? За меня-а-а-а?! Да ну вас в жопу, пацаны!

При чем тут я? При чем тут…

Что, уже выпили? Без меня? Ах вы…

…а-а-а-ах… Х-ха-а-а-а…

…отлично. Отличная водка.

…водка бывает или хорошей, или очень хорошей. Плохой не бывает.

…и что? Что? Что вы думаете про жизнь?

…я думаю про нее, что она – о-о-очень, о-о-очень ма-аленькая…

…потому что Бес однажды принес мне справку. Из больницы.

И там у него черным по белому написано было: гепатит.

А что это за хрень такая, гепатит, я его спрашиваю.

А он мне говорит: если я буду вести неправильный образ жизни, я скоро загнусь. И снова ржет, как конь. И зубы, гляди-ка, как лошадиные! Белые и длинные!

Я понимаю, сказала я, ты только его и ведешь, этот самый образ. А если бросить пить? И курить?

Нет, это невозможно, говорит он. Невозможно! Не смогу! Очень, говорит, я все это люблю. И вообще – жить люблю. А что за жизнь без удовольствий? Жизнь и так короткая. В ней надо все время наслаждаться. А иначе и жить незачем.

Хорошо, говорю я ему, будем наслаждаться! Будем пить, гулять, влюбляться!

И гляжу на него. И у меня вдруг так горячо внутри стало. Будто кто меня изнутри кипятком облил.

А он – покраснел. «Влюбляться, – шепчет, – влюбляться… У меня, – говорит, – Кэт, девушка есть… Она – моя будущая жена…»

Хорошо, говорю, что ты так в этом уверен.