Мы ковыляли по пустырю, находящемуся между пирсом и воротами. Немногое изменилось с того момента, когда Маттос разрешил мне пройти на базу: теперь ворота были закрыты наглухо, напротив них с винтовками наизготове стояло несколько солдат, а у пирса, рядом с полицейским катером, стояла баржа.

– Что ты тут делаешь? – глухим голосом спросил я. Вопрос был дежурным. Мы с Диком находились в стане врага, оба прекрасно понимали свое состояние, и говорить, собственно, было не о чем.

– Он опять перехитрил меня, – вытирая кровавые сопли, сказал Дик, часто сплевывая красной слюной. – Гонсалеса на катере не оказалось. Там был только его восковой двойник. Я размазал его голову по палубе, а потом на меня навалилась целая свора… Посмотри, у меня нос нормальный? До свадьбы заживет?

– Заживет, – ответил я.

– Они дрались не по правилам, – продолжал Дик. – Да и весовая категория у меня не та… Вот, смотри, зуб выбили.

И он приподнял пальцами верхнюю губу, показывая мне отсутствующий элемент во рту.

– Как ты думаешь, а вставить зуб – это будет дорого стоить?

– Ты Влада здесь не видел? – спросил я, выясняя, знает ли Дик, что на острове находится Мария.

– Влада? – удивился Дик. – А разве он здесь?

Не знает, с облегчением подумал я.

– Что здесь было? – пытался я восстановить пробел в памяти. – Медики вышли?

– Нет, кроме «мамочек», никто не вышел, – ответил Дик.

– А почему ворота закрыли?

– Августино отказался говорить с комиссаром. Он ждет прибытия каких-то миротворческих сил. И Маттос приказал закрыть ворота, оцепить всю базу и никого оттуда не выпускать.

– Понятно. Все понятно, – прошептал я, глядя на белую стену. – Мы здесь никому не нужны, на нас уже никто не обращает внимания. И это очень кстати. Ты поможешь мне пробраться внутрь.

– Внутрь? – Дик вытянул лицо. – Ты взбесился? Лучше давай проберемся на баржу к «мамочкам». Во-первых, разыщем нашу Нику, и, во-вторых, отдохнем душой и телом.

– Я должен попасть на базу, Дик, – повторил я. – Там осталась моя жена.

– А? Жена?

Мои слова совершенно сбили вакуэро с толку. Он почесал затылок, шмыгнул носом, как-то подозрительно взглянул на меня и осторожно уточнил:

– А разве у тебя… э-э-э…

– Пойдем, времени совсем не осталось. Покажешь, как ты взбирался на этот забор…

В этот момент на полицейском катере пронзительно завыла сирена, заглушив мои последние слова. От дурного воя мне стало не по себе, а в душу закралось леденящее чувство тревоги.

– Внимание! – раздался из мегафона голос комиссара. – Всем войскам, стоящим в оцеплении базы! Немедленно отойти от стены на сто метров. Повторяю…

– Отлично! – крикнул я и толкнул Дика в спину. – Хоть в этом повезло!

Мы добежали до нагромождения прибрежных камней. Здесь, где лесные заросли вплетались в каменный завал, нас уже никто не мог увидеть. Белая стена терялась среди обломков скал, которые по высоте почти достигали ее верхнего среза.

– Здесь, – махнул рукой Дик, показывая на полосатую тряпку, застрявшую в колючей проволоке, которая когда-то служила вакуэро пончо.

Прыгая с камня на камень, я приблизился к стене. В этом месте высота ее была таковой, что если бы я встал на плечи Дика, то дотянулся бы до верхнего края.