— Этого инспектора Налоговой службы не так давно поймали одетым в женское платье, Боже правый! — хихикнула Уинни Райсдорф, прихлебывая кофе.

— Говорят, его жена не возражала, — Бланш Стерн подмигнула Нест. — Она сама обожала одеваться в мужское.

Нест извинилась и двинулась дальше. Почти везде говорили об одном и том же, если не считать кучки игроков в гольф, у которых сейчас не сезон, и они собирались во Флориду на несколько недель, чтобы предаться любимому делу. Еще они обсуждали другие новости спорта, а подростки по соседству с ними — фильмы, рэп и компьютерные дела. Нест переходила от группы к группе, умудряясь со всеми найти общий язык, потому что на самом деле не принадлежала ни к одной из групп. Она может общаться и делать вид, будто является одной из них, но это не так. Она здесь аутсайдер. И ее приняли лишь благодаря рождению на этой земле. Но ее магическое наследие и знакомство с миром Пика, а также ее образ жизни вообще делали ее такой же чужой, как любого человека, который только что сошел с нью-йоркского автобуса.

Нест сделала глоток кофе и возвела глаза к голубому зимнему небу, видневшемуся в высоком окне с западной стороны церкви. И все-таки, что она с собой делает?

— Тебе бы небось хотелось уйти отсюда и побегать? — раздался рядом дружелюбный голос.

Она повернулась и увидела Ларри Спенса, стоящего рядом. Подарила ему дежурную улыбку.

— Что-то вроде этого.

— Ты все еще в состоянии сделать это, девочка. Просто возвращайся на тренировочную площадку и будь готова отправиться в Санкт-Петербург. Олимпиада еще только через четыре года.

— Мои соревнования уже позади, Ларри, — проговорила Нест. — Я уже была там.

Он всего лишь желал пообщаться, но при этом чувствовалось, что ему хочется наверстать упущенное, и это раздражало Нест. Ларри был крупным, симпатичным мужчиной за тридцать, атлетического телосложения, не лишенным обаяния, состоявшим в разводе и воспитывавшим двоих детей. Работал он заместителем шерифа округа, а по ночам подрабатывал вышибалой на дискотеках. Вся его родня происходила из Хоупуэлла и небольших городков по соседству. Нест была знакома с ним недолго и не слишком близко, но с некоторых пор, казалось, он старался вывести их отношения за привычные рамки. Неоднократно пытался приглашать ее куда-либо, и ей приходилось вежливо, но твердо отклонять приглашения. Пора бы уже положить этому конец, но как?

— Ты была самой лучшей, девочка, — проговорил Ларри, примеривая маску серьезного парня. И вечно-то он называет ее «девочка». Своего рода комплимент, ласковое словцо, отмечающее ее уникальность для него. Нест же всякий раз хотелось дать ему пощечину.

— Как дети? — спросила она.

— Хорошо. Растут, как грибы после дождя, — он придвинулся ближе. — Но скучают по матери. Как будто есть по ком скучать.

Марси Спенс никто бы не назвал надежной еще до того, как у нее появились дети, а материнство ничуть не улучшило дела. Хорошенькая, но с манерами женщины легкого поведения. После многочисленных историй с какими угодно мужчинами — только бы это позволяло весело проводить время — и скандалов с мужем их брак развалился. Марси смылась из Хоупуэлла еще до того, как были оформлены бумаги, наплевав на мужа и детей. Было ей тогда двадцать четыре. «Детишки рожают детишек», — часто слышала Нест неодобрительное шушуканье старух.

— Есть какие планы на Рождество? — вдруг спросил Ларри.