Ей стало стыдно. Теперь она понимала, почему у отца и матери бывает такой одинаково довольный вид, почему они вечно дотрагиваются друг до друга и целуются. Но это совсем другое. Они были женаты. Они любили друг друга. Сторм никогда даже не задумывалась, что мужчин и женщин может тянуть друг к другу, но теперь, когда она это поняла, ей стало ясно, что это хорошо и правильно, если происходит между любящими мужчиной и женщиной. Но ведь она не любит Бретта, она его совершенно не выносит. Возможно, даже ненавидит его. И она ему уж точно не нравится. Тогда что же с ней происходит?

Неужели она становится потаскушкой вроде Бет Эллен? Бет Эллен, белокурая, голубоглазая дочь одного из соседей, была из тех девушек, что с тринадцати лет ходили гулять с мальчиками в лес. Сторм никогда не понимала почему, но ошибиться было невозможно: Бет Эллен вела себя совершенно по разному наедине с ней или при родителях и когда поблизости появлялся красивый мужчина. При приближении Ника Бет становилась румяной и застенчивой, и, когда ей казалось, что никто не видит, она прижималась к нему. В остальное время она была скромна, как мышка. Однажды Сторм спросила, что в мальчиках такого особенного, и Бет Эллен только засмеялась.

Сторм думала, что ни за что не заснет сегодня ночью – такой несчастной она себя чувствовала, – но уснула почти сразу. Однако сон ее был полон сновидений. Сначала они были приятными: она снова дома, в окружении своей семьи. Потом они очутились на вечеринке на открытом воздухе, и там была Бет Эллен, одетая в такое платье, какие с недавних пор носила Сторм, в то время как все остальные были в обычных ситцевых платьях, за исключением Сторм, одетой в оленьи кожи. Рядом с искушающей красотой Бет она чувствовала себя уродиной.

Внезапно там же оказался Бретт. Он был чрезвычайно увлечен Бет Эллен, и она им. Оба не обращали внимания на Сторм. Ей было обидно, немыслимо обидно видеть их вместе. Когда они пошли прогуляться в лес, она последовала за ними и увидела, что они, обнявшись, катаются по земле, готовясь к совокуплению, Бретт услышал ее и поднял голову. Когда он ее увидел, он засмеялся, и Сторм проснулась. Это был только сон, и, проснувшись утром, она его сразу забыла, потому что у нее других забот хватало. Сегодня вечером она должна ехать к Холденам на небольшой прием. Ей не хотелось ехать. Ее смущало предчувствие, что гостями будут те же, что и на вечере у Фарлейнов, в том числе этот наглый распутник, Бретт д'Арченд.

Но она все же поехала, одетая в фиолетовое бархатное платье с таким же нескромным вырезом, как и у всех прочих, что она теперь носила, и без корсета – она даже слышать о нем не хотела. Они с Полом прибыли туда в семь, и Холдены чрезвычайно приветливо встречали их у входа.

Когда они вошли в дом, Сторм увидела его – неотразимо красивого и мужественного в черном вечернем костюме – разговаривающим с хорошенькой, будто с открытки, блондинкой и Фардейнами. Блондинка стояла рядом с ним, держа его под руку. Сторм ощутила приступ ярости. Очевидно, женщина была его партнершей на этот вечер. Ну, ей это совершенно безразлично. Бретт тоже сразу ее заметил, но Сторм, как будто не видя его, улыбнулась Марси и Гранту.

– Идем, поздороваемся, – сказал Пол, готовый двинуться в сторону четверки.

– О, вот и Джеймс, – воскликнула Сторм, награждая его сияющей, как она надеялась, улыбкой.